– Ну, что думаете? – спросила Локон, спеша на помощь с другого конца трюма. – Получится у меня обездвижить капитана?

Улаам с трудом пожал плечами:

– Если я верно понимаю природу недуга Вороны и правильно оцениваю ее возможности, этого должно быть достаточно. Лозы реагируют исключительно на физическую угрозу. Будет ли их носительница обездвижена или нет, им все равно. Мм… Кроме того, вряд ли нужды капитана и эфиров совпадают полностью. Покуда Ворона живет и питает их водой, им нет дела до того, что с ней происходит.

– Хотите сказать, что не было необходимости так заморачиваться? – спросила Локон. – С ваших слов получается, что мы можем просто наброситься на нее спящую и связать.

– На подобную атаку лозы отреагируют обязательно, – возразил Улаам. – Споры в крови Вороны не способны оценивать твои намерения. Любое нападение отражается мгновенным выбросом лоз, поскольку истолковывается как прямая угроза ее жизни. Но ценность изобретенного тобой механизма заключается в том, что нет необходимости попасть в Ворону. Твой выстрел лозы, вероятнее всего, расценят как промах и проигнорируют. Как только Ворона окажется в ловушке, не вздумай делать резких движений: не давай спорам повода защитить свою носительницу.

– Спасибо… Ой, простите! Дайте-ка помогу вам высвободиться. – И Локон потянулась за серебряным ножиком.

– Не нужно, – ответил Улаам. – Меня все вполне устраивает. Скажи, пожалуйста, а где ты взяла эти восхитительные снаряды?

– Сама сделала, – сказала Локон, копаясь в сумке, что лежала рядом со мной на полу трюма.

Когда представилась возможность объяснить в подробностях свой план Улааму, а заодно и мне, девушка не преминула ей воспользоваться.

Разумеется, свои возможности упускать я тоже не собирался, вот и осведомился у Локон, что она думает насчет моей новой прически «рыбий хвост».

Только я вас умоляю: даже не пытайтесь это вообразить! Так будет лучше и для вас, и для меня.

– Сама сделала? – переспросил Улаам. – Собственноручно?

– Ну, мне достались кое-какие эскизы Уива… Из них я уяснила, как работают зефирные снаряды, сделала выводы и кое-что добавила от себя, – сказала Локон. – Додуматься было не так уж и сложно.

– Поразительно! Должен сказать, юная леди, что я просто обязан заполучить ваш мозг. Разумеется, после вашей естественной кончины. Вы согласны? Мм?

– Простите, доктор, но нет, – ответила Локон, продолжая шарить в сумке.

Куда же запропастился блокнот? Локон хотела отметить, что последний экспериментальный заряд показал себя лучше предыдущих. Она выстрелила в Улаама десять раз, и все до единого снаряды успешно разорвались.

– Если честно, от подобных разговоров мне по-прежнему не по себе… и даже тошнит!

– Для пирата нервишки у тебя пока еще слабоваты.

– Это я и сама знаю.

– Могу заменить! Процедура на тридцать пять процентов безболезненная.

– Нет уж, спасибо, – отыскав наконец блокнот, буркнула Локон.

Повернувшись, она вздрогнула, потому что нос к носу столкнулась с Улаамом. На том месте, где он миг назад стоял, не в силах пошевелиться, теперь громоздилась куча лоз.

– Но… как? – спросила Локон.

– Я их переварил, – объяснил Улаам. – В нескольких важных местах.

– Что значит – переварили?

– Ну до чего же он гадкий! – сказал я. – Аж завидно.

– Завидуй молча, дружок, – ухмыльнулся Улаам. – В сущности, я способен делать все, что свойственно человеку, и вдобавок то, что несвойственно.