— Как вам будет угодно.

— Отлично, — произнесла она, и в ее голосе прозвучали так хорошо запомнившиеся мне царственные нотки.

Тем временем она продолжала:

— Я восхищаюсь вами. Мне бы вашу смелость. У вас есть ребенок, однако вы не вышли замуж за его отца. Очень мудро! Будучи не замужем, я ощущала бы себя намного счастливее, чем сейчас. Но для вас это, наверное, было проще, чем для меня.

— Несомненно, — кивнула я.

— Я ведь не любила Армана Л’Эстранжа. Если бы это было не так, я бы наперекор всему вышла за него замуж. Ролло всегда внушал мне ужас… Честно говоря, страх был единственным чувством, которое я к нему испытывала. Это безжалостный человек, Кейт. Только те, кто живут с ним рядом, знают, насколько он беспощаден.

— Мне кажется, я это уже поняла.

— Как вам известно, меня вынудили вступить в этот брак, и это само по себе возмущало, не говоря уже… Я не хотела выходить за него замуж. Вам это тоже известно. Вы были рядом со мной перед самым замужеством. И тоже не захотели бы выходить замуж за человека, вселяющего в вас ужас, не так ли?

— Еще бы, — согласилась я.

— И тут появился Арман. Он был так мил, так обходителен. Так внимателен ко мне. Рядом с ним я чувствовала, что во мне есть нечто особенное. Я просто хотела, чтобы меня любили. Вы знаете эту историю. Пикник. А потом те записки, которые вы носили. Помните, как Ролло попытался перехватить письмо, за которым вы заходили к модистке? Тот случай с фиакром…

— Очень хорошо помню.

— Должно быть, он еще тогда что-то заподозрил. Я была так напугана. Если бы это случилось раньше… не думаю, что я стала бы встречаться с Арманом.

Я смотрела вдаль, вспоминая ту страшную поездку по Парижу.

— Видите, он уже тогда подозревал меня…

Я заколебалась, но не смогла рассказать ей, что причина моего похищения была совершенно иной.

— Тем не менее, — продолжала она, — он сделал вид, что удивлен. Я никогда не забуду день своей свадьбы… Весь этот ужас. Наверное, все помнят день свадьбы… только у других людей воспоминания совсем не такие, как у меня. Не знаю, как я все это пережила. Конечно же, он знал. Но, видимо, ему было все равно. Он пришел в ярость лишь тогда, когда ребенок родился слишком рано. Я пыталась избавиться от плода. Не получилось. Кто бы мог подумать, глядя на Вильгельма, что он способен на такое упорство! Ролло умеет задавать вопросы. Он заставил меня рассказать все… абсолютно все… У него ведь родился ребенок, отцом которого был совсем другой мужчина! Можете представить себе, как это его взбесило!

— Наверное, могу, — кивнула я.

— Вы считаете, что у него были основания для ярости. Но ведь я изначально не хотела выходить за него замуж. Если бы передо мной тогда был ваш пример, я, быть может, осмелилась бы воспротивиться ему. Я могла бы остаться свободной… как вы… Почему вы не вышли за Бертрана? Вы же были помолвлены. Влюблены друг в друга. Ожидали ребенка… но… так и не вышли замуж. Все это очень странно.

— Я поступила так, как сочла правильным.

— Это был смелый поступок. Вы открыли в Париже салон, а на остальное было наплевать…

— Меня окружала богема, а я вам уже говорила, что в этом обществе условности не имеют такого значения, как, предположим, в придворных кругах.

— Хотела бы я жить в таком обществе. Моя жизнь не сложилась. Вышла замуж за человека, которого боялась… Ждала ребенка не от мужа… Иногда мне просто хотелось умереть, предоставив другим людям разбираться с моими проблемами.

— Так думать нельзя!

— Но я так думаю… иногда.