— Широкий как шкаф, — подсказывает Колька. — Рус — это прозвище Руслана. У него в посёлке жена осталась. Вот он и ломанулся сразу обратно, как только пришло сообщение.

— А ты? — интересуюсь я.

— А что я⁈ Я тоже побежал — Колька взрывается, словно я его оскорбил. — Я не из тех, кто своих бросает!

— Ты тут нервами не бренчи, — резко обрываю его, — что дальше было⁈

— Мы вернулись и увидели, что «Газелькин» горит. Рус вперёд кинулся. Я его попытался отговорить, мол, нужно сначала издалека посмотреть, что там творится, из укрытия, — говорит он, делая жест, имитирующий захват, — но он вырвался. Сильный, зараза.

— Почему не удержал? — переспрашиваю.

— Рус у нас парень горячий. А когда на взводе, так и не разбирает ничего вокруг. Я же сразу увидел, неизвестных в посёлке, — поясняет он, — Так вот, я, значит, смотрю — а там вовсю идёт грабёж! Какие-то мужики на кабанах, и ещё парни неизвестные возле них мельтешили. Ребят наших на колени всех поставили и орали на них, что убьют, если те попробуют дёрнуться. А Краба уже нигде видно не было. Видать, тот первый полез, и его сразу убили.

Выходит, всадникам хватает ума не устраивать резню, а захватывать рабов с высокими характеристиками.

Сделаем заметку.

— А Рус не увидел? — говорю.

— Он как жену свою углядел на коленях вместе с остальными, так обезумел совсем, — рассказывает Колька. — Прямо как был с голыми руками, так на всадника с ними и накинулся. Он и до этого тяжелоатлетом был, в той жизни. А тут все статы стал в Силу «заливать», так совсем машиной стал. В общем, схватил кабана за бивни и чуть башку ему не свернул.

— Неужели победил? — интересуюсь я.

Такой боец нам бы определённо пригодился. Выдай ему копьё и щит, а лучше какой-нибудь двуручник и одень в полный латный доспех, вообще станет машиной смерти на поле боя.

Но в победу Руса что-то не верилось. Иначе Колька бы не пришёл в одиночку.

— Победить-то кабана, может, и победил бы, — обречённо вздохнул Колька, — Но ведь он там не один был. Рус попытался скинуть лидера на землю, вот только сразу же получил дубиной по голове. А потом его просто камнями закидали из пращей. И связали вместе с остальными.

— А ты сбежал?

— Нет. Я наблюдал за ними всё время. Даже когда они ушли к стеле, чтобы забрать новичка вместо убитого Краба, — рассказывает Колька, опустив голову. — И следил за ними вплоть до того, как они из низины вышли. Двигались они на северо-восток примерно. А уже после сразу к вам. Дорогу-то запомнить удалось и тропинку, если искать внимательно, то можно найти.

Краб убит, его люди уведены в плен. А Мустафа сейчас здесь и связан со мной договором. По сути, в подчинении. Вот так и остался южный кластер без хозяев. Полностью опустошённый. Такова цена высокомерия.

Ни Краб, ни Мустафа не пожелали объединиться. Старые обиды оказались для них важнее выживания. Более того, останься Мустафа на месте, я уверен, что даже тогда их посёлки не устояли бы перед вторжением.