Полицейский молчал. Беллами, поставив свой стакан на каминную полку, предложил инспектору сигарету, но тот лишь покачал голевой.

Молчание нарушил Беллами.

— Я все еще не могу опомниться, — сказал он тихо. — Какой ужас! Я хорошо знал миссис Уэнинг, она была моим другом. В свое время я работал у ее мужа. Мне искренне жаль его. Такой удар.

Полицейский наклонил голову в знак согласия.

— Да, сэр, это действительно очень тяжелый удар. Мистер Уэнинг — человек, отличающийся исключительным самообладанием, но даже он… В самом деле, узнать, что твоя жена задушена…

— Боже мой! Задушена?.. — воскликнул Беллами. — Но это… Простите, инспектор, но это представляется мне просто невероятным. Я отлично знал миссис Уэнинг: у нее не было врагов! Да, да, ни одного врага во всем мире. Ее не могли убить: она принадлежала к иному типу женщин…

Инспектор отреагировал немедленно.

— К какому? К какому именно? — Беллами немного помолчал, размышляя.

— Видите ли… Я думаю, инспектор, вам известен определенный тип женщин с предрасположением, если так можно выразиться, стать жертвой убийства. И когда это происходит, то обычно не вызывает у окружающих эффект неожиданно разорвавшейся бомбы. Нет, нет, я вовсе не говорю, что они как-то замешаны в преступлении или провоцируют его. Часто это очень славные и порядочные женщины, но в них что-то есть: или какой-то моральный изъян, или странность… а может, какие-то особо яркие достоинства. Можно представить, скажем, случай, когда женщина подставляется под убийство только потому, что она очень добра и мягка и не может сказать слово «нет», когда это необходимо. Или она излишне ревнива… или слишком любопытна… — Он помолчал, следя за кольцом дыма, поднимающимся к потолку. — И любая несчастливая женщина предрасположена стать жертвой. Ведь нормальный человек, чувствующий себя несчастным, стремиться что-то сделать, а это иногда приводит к неожиданным результатам. Мужчины в этом случае пытаются утешиться, пускаясь в приключения с женщинами, а женщины… иногда начинают думать и действовать, как мужчины. Мы можем рассматривать это, как естественную защитную реакцию. Но Фредди… она была иной. Она была не просто счастлива, она была спокойно счастлива. Она создала свой мир, и этот мир полностью удовлетворял ее. Ее нельзя было загнать в угол, ни один человек не мог бы угрожать ей или шантажировать ее — честность, прямодушие и внутренняя гармония защищали ее от этого. В свой мир она не позволила бы никому вторгнуться. И благодаря ее душевному богатству в этом внутреннем мире она могла найти убежище от любых преходящих невзгод. У нее был дом, в котором она была счастлива, у нее были любимые книги и множество друзей, которым в любую минуту можно было позвонить. Поймите, ее просто невозможно было втянуть в цепь событий, которые могли бы закончиться убийством. Не тот тип.

Он взглянул на инспектора и улыбнулся. «Он похож на напроказившего школьника, когда улыбается», — подумал Мейнел. И почувствовал себя слегка шокированным.

— Лекция закончена, — с иронией объявил Беллами. — Следующая лекция будет прочитана мною в четверг, в актовом зале. Надеюсь, успех мне гарантирован. — Он выдохнул облачко дыма.

Мейнел неодобрительно усмехнулся.

— Мне было интересно послушать вас, сэр.