Храпову совсем не хотелось встречаться с Оборотнем за пару часов до его гибели. Это могло вызвать подозрение. И он попробовал отказаться: я не могу просто так бросить все свои дела и мчаться на встречу с вами, не зная в чем суть проблемы. Хотя бы намекните о чем пойдет речь.

После небольшой паузы в трубке прозвучала фраза: «О театральном реквизите.»

И этого было достаточно, чтобы Храпов мгновенно переменил свое решение: Я согласен. Буду точно через час у кинотеатра «Форум». Смотрите не опаздывайте.

— Не волнуйтесь, я буду во-время.

Положив трубку, Оборотень усмехнулся: Ишь ты, как его взволновал мой намек на осведомленность уголовного розыска о тайнике в театральной этажерке. Ну что ж надо собираться на встречу. Она должна решить многое. Над Храповым сгустились тучи и его надо убрать немедленно, пока он не «раскололся» и на дал показаний против меня.

Оборотень положил в карман нелегально хранимый «Вальтер» и направился к выходу. Он знал, что Храпов, опасаясь провала новой поставки прибудет на встречу точно в срок.

Придя заранее на встречу, Оборотень осмотрелся и, убедившись, что вокруг все спокойно и за ним не ведется скрытое наблюдение, подошел к краю тротуара. Ему не пришлось долго ждать: Храпов был точен.

Сев на заднее сиденье, Оборотень, выполняя свой тщательно разработанный план, спросил: Вы не можете отвезти меня в район Сокольников. Начальство приказало изъять пару документов в одной фирме. Опаздывать мне нельзя: иначе я потом не отчитаюсь где был и что делал в тот момент, когда кто-то увиделся с вами и предупредил об опасности. Наличие десятка свидетелей обеспечит мне алиби и снимет подозрения.

Предложение было вполне разумным и, хотя путь предстоял не близкий, Храпов поморщившись, решил выполнить просьбу сыщика. Машина нервно, резкими рывками продвигалась в густом потоке транспорта.

Некоторое время Оборотень молчал, заставляя Храпова томиться от неизвестности. Наконец, решив, что выдержал достаточно долгую паузу сообщил: Моему начальнику Кондратову стало известно, что в реквизите одного из театров, выезжающего на гастроли за рубеж, имеется этажерка, в которую вмонтирован тайник.

— Ну а какое это имеет отношение ко мне?

— Не темните, Храпов, передо мною: тайник изготовили люди из вашего мебельного цеха.

«Сведения точные и закладку драгоценностей в тайник надо немедленно отменить. Что за жизнь! Не успеешь одну проблему решить, так другая накатывает. Но откуда сыщики пронюхали про этажерку: Неужели Шпунт проболтался или покойный Лак успел кому-то продать информацию ещё до своей безвременной кончины. В любом случае придется избавиться от Шпунта. Я не могу держать в цехе человека, которого подозреваю в измене. Вот сволочи не дают жить спокойно. Но самый ощутимый удар по моим планам — это срыв вывоза за рубеж бриллиантов, спрятанных в театральном реквизите. Если бы она удалась, то какие люди оказались мне обязанными. А может быть все — таки удастся все организовать?»

Храпов взглянул в зеркало над головой и спросил: Название театра им известно?

— Это я не знаю. Но сведения о тайнике в уголовный розыск просочились из вашего цеха. Там и надо искать источник всех бед. Не зря старик Жарков на свою беду туда сунулся. Я бы на вашем месте приостановил производство в цехе на неопределенное время, пока шум не утихнет.

«А он прав. Но закрытие цеха грозит большими финансовыми потерями. Прекращу лишь изготовление тайников, а потом видно будет.»

Размышления Храпова прервал голос Оборотня: Сейчас поедете направо, а потом сверните во второй по счету переулок.

Машина послушно проследовала по маршруту, указанному пассажиром, и въехала в узкий немного горбящийся словно от старости переулок.