Чем успешнее шли испытания, тем больше он дергался.

 — Знаете, — сказал Инженер. — По-моему, Паук даже с облегчением узнал, что «чучело» пропало.

 — А не он ли сам его украл? — спросил я.

 — Зачем? — пожал плечами Инженер.

 — Чтобы скинуть с хвоста партнеров.

 — Может быть, и так… Как говорил Анри Бек: «Большие состояния нажиты подлостью, маленькие — свинством». Так вот — по части и свинства, и подлости с ним мало кто может потягаться.

 — Вы его не любите? — поинтересовался я.

 — Кто? Я? — Инженер посмотрел на меня с некоторым недоумением.

 — Вы.

 — Я его ненавижу!

 Глава двадцать третья

 Обаятельно и открыто улыбаясь ведущей Светлане Синициной и всему человечеству, с экрана вещал замминистра экономики;

 — При либерализации жестких структурных отношений рост продукта обеспечивается…

 — И его ненавижу, — буднично произнес Инженер.

 — Кого? — спросил я, играя с компьютером.

 — Многих. Почти всех.

 — Не круто забираешь?

 — То, что творится вокруг нас, — это прикладная демонология.

 — Чего?

 — Посмотри на него, — мой гость лежал, закинув ноги на спинку дивана, посасывал пиво и наслаждался жизнью, чего не скажешь обо мне, — Это же обычный упырь среднерусской полосы России. Думаешь, его интересует рост продукта? Ничуть не бывало. Я помню, как они встречались с Путаниным и что-то делили, о чем-то переругивались.

 — А по виду не скажешь, — улыбнулся я.

 — Да. Эдакая обаятельная нежить. Нетопыри. Они страшно размножились и почуяли волю, Нежить должна обитать в погребах и омутах. А они вылезли наружу. Поэтому мы и имеем то, что имеем. Не согласен?

 — Можно и согласиться. Разруха вокруг нешуточная, — кивнул я.

 — А ты чего ждал ? У легендарного царя Мидаса все, к чему он прикасался, превращалось в золото. У нетопырей все обращается в дерьмо. Все живое при их приближении замирает и омертвело осыпается оземь, Все, чего они касаются, превращается в труху.

 Нельзя сказать, что эти мысли не были созвучны с моими. Мне тоже все окружающее напоминает затянувшуюся на несколько лет Вальпургиеву ночь.

 Надо отметить, что с Инженером мы чем-то близки по взглядам. Только он циник и мизантроп, а я осенен верой в разумное, доброе, вечное. Он нытик, а я хорошо замаскировавшийся оптимист. Он человек разговоров и на словах способен сбросить ядерную бомбу на Америку и стереть с лица Земли Европу, зато ему жалко придавить таракана. Я же человек действия и у меня не дрожат руки, в которых дымится перегретый автомат. Цитат, кстати, инженер знает не меньше моего и не прочь щегольнуть ими.

 — Как тебя терпел Путанин с такими взглядами? — спросил я. — Ты что, умело притворялся лояльным?

 — Когда я притворялся? — обиделся он. — Я ему всегда говорил все прямо в лицо. Он, кстати, тоже любитель изречений древних.

 — Еще один?

 — Во-во. На определенном уровне образования человек понимает, что многое, до чего он тяжело бредет своим умом, уже сказано и придумано, достаточно лишь раскрыть книжку на нужной странице.