— Может, кто-то догадается иллюминацию отключить? — пробормотал я в виде извинения.

Выстрелы и крики за окном стихли, а раздавшийся рев моторов подсказал, что мои бойцы уводили спец-подразделение от ляховской цитадели. Только выходить на улицу мы не собирались. В том, что дом остался не без внимания, понял бы даже покойный Чирус. Зря я ему кисть отсек, как теперь этот мертвяк очередную необходимую его хозяевам банковскую липу подпишет. И сомнительно, что теперь ребята-демократы, которым я сильно подпортил банковские игры, зарубив Улички-на, смогут оживить его, подобно Ляхову. Представляю, что мне теперь Котя наговорит, если свидеться с ним доведется.

Внезапно я увидел короткое рыжее пламя, вырвавшееся из ствола автомата снайпера и только затем услышал звук выстрела.

— В окно лез, — поведал Рэмбо. — Бежим отсюда, сейчас гранаты полетят.

Рэмбо оказался прав. Стоило нам скрыться за дверью другой комнаты, как ее тут же выбило взрывной волной.

— Выходи по одному! С поднятыми руками! — внятно заорал кто-то как можно громче. Видимо, у этого сокола мегафон гэкнулся. Сейчас она войдет, как говаривал порой мой покойный тесть. Или выйдет. Мы, значит, лапки кверху и на улицу, чтобы вам, соколики, задачу облегчить. Хорошо придумано.

— Сейчас пойдут, — тихо сказал Рэмбо.

Я заметил, что он успел нацепить бронежилет на голое тело.

— Только не стреляй, — прошептала Марина. — Их должно быть немного. Мы тут лучше ориентируемся. В темноте всех задавим.

— Слушай, подруга, — обратился к Марине Рэмбо, — выходи за меня замуж.

Ответить на предложение руки и сердца Марина не успела. Мы услышали, как дверь, ведущая в дом, с грохотом слетела с петель, и тут же раздались короткие выстрелы.

— Чего это они? — недоуменно спросил Рэмбо. — Положено длинными очередями впереди себя поливать.

Внезапно наступила такая тишина, что отчетливо стало слышно биение механического сердца ходиков на стене.

— Только не вздумайте стрелять, — заметил я, прицеливаясь в сторону двери.

— Не стреляйте! — продублировал мою просьбу голос из передней.

Запасливый мужик этот Рэмбо. Луч фонарика полоснул впереди и уперся в фигуру, облаченную в форму спецподразделения «Сокол». Однако успеваю заметить, на ногах — белые кроссовки «Рибок» вместо форменных полусапожек. Боец отправил пистолет в кобуру и стащил с лица маску.

— Слава Богу, успел! — радостно бросил он, прикрываясь от света.

— Откуда знаешь, что успел? Может, мы давно сдохли, — стараюсь скрыть истинные мысли.

— Потому что видел. В прибор ночного видения. Еще до того, как Олег свой фонарик зажег. Честно говоря, боялся опоздать.

— Попробовал бы только. Зря что ли я назначил тебя заместителем коммерческого директора, Воха? — замечаю в ответ и тут же продолжаю руководить:

— Смываемся, ребята. А то кто-то может решить: здесь открыли кооперативный филиал областного морга. Тем более, что городской ремонтируется.

— Он уже открыт, — успокоил меня Воха, помогая выбраться на улицу.

41

Из гостеприимного дома Ляхова потянулся густой шлейф дыма. До чего все-таки люди черствыми стали, ничего их не волнует. Такую канонаду уверен, они не каждый день слышат, но при этом никто даже не выскочил на улицу, чтобы полюбопытствовать — вдруг кому помощь нужна. И света в домах соседей Ляхова нет, можно подумать, что снова электроэнергию отключили.

— Воха, как у нас дела? — интересуюсь больше не для порядка, а чтобы отвлечься от нарастающей боли.