Медсестричка, в отличие от шамана, распространяет совсем другие запахи. Пока она обрабатывала рану, я неожиданно для самого себя, запустил руку под ее юбку. Наверное, только потому, чтобы убедиться: в отличие от левой, правая работает безотказно. Других желаний по проверке боеспособности у меня пока не возникает.

Сестричка сделала вид, что ничего не почувствовала, чересчур увлекшись своей работой. Наверное, это у нее в душе заложено быть такой милосердной, тем более, что на чем-чем, а на медицине Сабина никогда не экономила.

И вообще, рана раной, но одно приятно: меня все стараются побаловать. Домработница готовит такую разнообразную вкуснятину, словно к ней вернулась молодость. Старается, можно подумать, что она снова трудится в немецком кабаке и вместо меня дегустацией ее блюд займется какой-то Адольф Гитлер.

Гарик тоже меня радует, заявляется в спальню проведать папу родного, рассказывает, что мне скоро лучше станет. А сам, наверное, мечтает: как папаша копыта в сторону откинет, так я сразу стану командовать всеми, даже дядей Сережей.

Рябов, в грудь пулей ужаленный, давно на ногах. Лицо, правда, немного заострилось, но он быстро в форму входит, уже к работе приступил. Ничего, он сегодня тоже заявится; пусть я с трудом передвигаюсь и рана дает о себе знать, но работать смогу, даже если от меня одна голова останется.

Жаль только, от Рэмбо почти ничего не осталось. Машина столкнулась с прицепом той стороной, где сидел водитель, и, даже если бы рулевая колонка не вошла в грудь Олега, после такого тарана, — его из машины только по частям вынимать, не иначе. Мои ребята или менты, думаю, разобрались с тем придурком, который оставил на трассе трактор с неработающими габаритами, но Олегу от этого не легче. Пошел в рай наш Рэмбо, хотя он и сильно переживал, что там водки нет. Ничего, Олег, твоя смерть тоже кое-кому в зачет пойдет, пусть это и не особенно радует.

Зато радует другое, Марина в моем доме поселилась. Представляю себе, как Сабина обрадовалась. Она до сих пор уверена, что я изменяю ей исключительно с секретаршей. И, как всегда, неправа, разве в этом году я ее с Мариной хоть раз обманул?

Мариночка меня на прогулку вывозит, хотя я вполне могу и своим ходом до сада добраться. Однако, для улучшения здоровья и еще с одной целью катаюсь на инвалидном кресле не хуже парализованного. Марина молча катит меня под деревья, а Сабина, уверен, время от времени подглядывает за нами в бинокль, который стянула у Гарика. Хороший бинокль, цейсовский, зря, что ли, сынок дорогой в свое время его у меня украл?

В ту памятную ночь, стоило покинуть дом Ляхова, и всех нас коснулось везение. Мало того, что нам с Рэмбо посчастливилось с трактором как можно ближе познакомиться, так и у «ауди» колесо полетело. Теперь, наверняка, в этой машине три запаски, не меньше, а тогда ни одной не оказалось. Секретарша с бойцами, конечно, пыталась остановить и реквизировать попутку, но нравы у людей другими стали, отчего-то не хотят они, как прежде, ночами ездить.

Раньше, помню, во времена застоя проклятого, все посадки у моря ночью были машинами утыканы. Выбирай, если нужно, любую, пока хозяин где-то в кустах с телкой резвится. Зато теперь — посадки не нужны. Вместо кустов можно использовать некие помещения, которые давным-давно были в распоряжении зарубежных граждан. Ничего, мы их быстро по части свободы и, особенно, телок, догнали. Только вот такая демократизация в связи с отсутствием транспорта на ночной дороге моей охране не понравилась.

Поэтому Марина с ребятами бросились вперед трусцой, однако, как уже было сказано, когда везет — тогда везет. Одна машина на трассе все-таки появилась, гаишники из засады возвращались. И когда моя охрана с языками за плечами добежала до места столкновения, они могли защищать только мертвого Олега, потому что прокурорская шайка и по ментовской волне свои уши растопыривает.