— Озеро — это организм? — повторил я.

— Думаю, да. До этого момента мы сталкивались лишь с эволюционировавшими и мутировавшими созданиями, в которых еще можно было распознать животных до того, как произошли изменения на генном уровне. Возможно, это происходит потому, что мутировавшие гены делятся медленнее, чем остальные, и обычно проигрывают гонку за превосходство. Полной мутации, подобной... озеру, никто, в общем-то, не ожидал. Развитие такого организма слишком маловероятно. Но мы знали, что это может произойти. И, думаю, на сей раз мы столкнулись с чем-то действительно опасным. Большим, опасным и труднообъяснимым.

Я придвинулся к столу. Я знал, что надо делать. Сейчас? Нет, чуть позже. Внутри моего сознания медленно раздвигались створки закрытой двери, открываясь все шире и шире, а на них давили толпящиеся воспоминания об опасности, которые теперь могли в любое время пробиться через преграду.

— Забудь обо всем этом на какое-то время, — сказал Сэйлс, его выражение лица резко изменилось. — Я побеседовал с девушкой до того, как она умерла. Прежде, чем дать заключение, я хотел учесть обе точки зрения. Одну я уже изложил. Вторая — то, что сказала девушка. Они совпадают. — Сэйлс задумчиво посмотрел на меня. — Мне пришлось выключить ее сознание вплоть до самого низкого уровня, при котором она еще могла что-то сказать, — сказал он, — прежде чем я сумел пробиться через внушение, убившее ее. Она не знала, что разговаривает со мной. У меня было мало времени — она умирала, пока говорила. Но из того, что она успела сказать, я сложил кусочки теории воедино. — Сэйлс помолчал. — Скажи мне, ты видел что-нибудь во время визитов на озеро — то, что заставило тебя подозревать, что оно, возможно... живое?

Глава IV

Голос озера

С внезапным ошеломлением в моей памяти всплыло зрелище огромного глаза, пристально смотрящего на меня через бледный туман, пока я выписывал круги над Кольцом, когда мы с Дэвидсоном впервые прилетели туда.

Глаз был озером — огромной прозрачной линзой, поймавшей нас, как птиц в гнезде, и утащившей вниз. Сила непреодолимого призыва, перетекающего из глаза в наши головы, походила на солнечный свет, попавший в темную комнату.

— Нет, — хрипло ответил я. — Нет, я ничего не видел. Продолжай.

— Какое происхождение имеет озеро, я никогда не узнаю, — сказал Сэйлс. — Но, вероятно, какая-нибудь молекула, например, ген, одна из многих молекул в зоне Кольца, подверглась высвобождению энергии, когда мимо пролетела вторичная заряженная частица и превратила ее из гена во... что-то другое. Нечто, которое растет, и растет, и растет. Бóльшую часть времени оно, наверное, развивалось под землей. Думаю, организм полностью созрел, когда образовался провал, выставивший его на свет и всеобщее обозрение. Это удивительный организм развился в такие формы, которые мы, вероятно, никогда до конца не поймем, — мрачно улыбнулся Сэйлс. — Если нам повезет, мы так и останемся в неведении. Но могу сказать одно: оно знает, что находится в опасности. Вероятно, электрические импульсы наших мозгов задевают воспринимающие струны в его... организме. И оно поняло, что должно защитить себя, причем как можно быстрее. Но озеро обладает одной фатальной слабостью. Поэтому, думаю, мы сможем уничтожить его. Судя по тому, как организм сражается с нами, я считаю, что он знает об этой слабости.

Сэйлс прервался и посмотрел на меня так странно, что я чуть было не начал действовать именно в эту безмолвную секунду. Но как только я напряг мышцы, чтобы встать, он снова заговорил:

— Девушка рассказала мне, что случилось, когда сел воздушный лайнер.