— Да-а, — вежливо отозвался Валландер. Анн-Бритт Хёглунд по-прежнему разговаривала по телефону.

 — Равелли, — продолжал Хансон.

 Валландер ждал продолжения, которое так и не последовало. Но он знал, что Хансон имел в виду шведского вратаря.

 — Что с ним такое?

 — Он меня беспокоит.

 — Почему? Он что, болен?

 — По-моему, какой-то он неповоротливый. Он плохо играл в матче против Камеруна. Свободный удар у него какой-то чудной, странно ведет себя во вратарской площадке.

 — Мы тоже такие, — сказал Валландер. — Даже полицейские могут быть неповоротливыми.

 — Едва ли такие вещи можно сравнивать, — ответил Хансон. — Нам, во всяком случае, не приходится в считанные секунды решать, надо ли мчаться вперед или оставаться за линией ворот.

 — Черт его знает, — сказал Валландер. — Может, и есть какое-то сходство между полицейским, спешащим на задание, и бегущим вратарем.

 Хансон недоуменно посмотрел на него. Но Валландер ничего не прибавил.

 Беседа иссякла. Они расселись вокруг стола в ожидании, когда Анн-Бритт Хёглунд закончит разговор. Сведберг, который с трудом терпел женщин-полицейских, раздраженно барабанил карандашом по столу в знак того, что они ждут только ее. Валландер подумал, что еще чуть-чуть, и он скажет Сведбергу, чтобы тот прекратил эту бессмысленную демонстрацию своего недовольства. Анн-Бритт Хёглунд была отличным полицейским, во многих отношениях значительно превосходящим самого Сведберга.

 

Вокруг чашки Сведберга крутилась и жужжала муха. Все ждали.

 Анн-Бритт Хёглунд закончила разговор и подсела к столу.

 — Цепь от велосипеда, — сказала она. — Детям сложно понять, что у их матерей есть кое-что поважнее, чем ехать домой и чинить ее.

 — Поезжай, — вдруг произнес Валландер. — Мы можем проработать вопрос и без тебя.

 Она покачала головой.

 — Не хочу приучать вас к тому, чего быть не должно, — ответила она.

 Хансон положил пакет с украшением на стол перед собой.

 — Неизвестная женщина покончила с собой, — сказал он. — Мы знаем, что состав преступления отсутствует. Надо просто установить личность погибшей.

 У Валландера появилось ощущение, что Хансон вдруг начал говорить совсем как Бьёрк. Он готов был лопнуть от смеха, но ему удалось овладеть собой. Он поймал взгляд Анн-Бритт Хёглунд. Кажется, и она испытывала то же самое.

 — Уже стали поступать звонки, — сказал Мартинсон. — Я виделся с мужчиной, который их принимает.

 — Я сообщу ему особые приметы, — сказал Валландер. — В остальном надо сосредоточить поиски на пропавших без вести. Может быть, она значится среди них. Если и там ее нет, то кто-то рано или поздно должен ее хватиться.

 — Я об этом позабочусь, — сказал Мартинсон.

 — Украшение, — вспомнил Хансон и открыл пакет. — Образок с изображением мадонны и буквы Д.М.С. По-моему, это настоящее золото.

 — Есть электронный каталог сокращений и сочетаний букв, — сказал Мартинсон, который в истадской полиции был лучшим знатоком компьютеров. — Можно задать это сочетание и посмотреть, какие будут варианты.

 Валландер потянулся за украшением и посмотрел на него. На самом изображении и цепочке оставалась сажа.

 — Красивое украшение, — отметил он.