Изменить размер шрифта - +
Бажанов! Хоть бы пришел к нему тот утешитель, который поет г. фон Лизандеру:

 

         Спи, бедный, спи!

         Усыпленье сердечное —

         Лучшее благо сердцам!.. и пр.

 

Стихотворения г. Александрова тоже нуждаются в подобном утешителе, ибо автор их – необычайный страдалец. Половину книжки занимает рассказ о некоем господине Задорине и о его дочери Эмме, которую поэт, как отважно называет себя г. Александров, рисует с большой любовью, с отступлениями вроде следующего:

 

         Но, к счастью, ни умом,

         Ни душою старшая ее дочь Эмма

         Не была похожа на свою мать.

         Но я вижу, что вы начинаете терять

         Терпение, что так вяло идет к концу поэма.

         Я надеюсь, что вы не будете бранить поэта

         За неправильное названье это;

         Тут поэмы нет нисколько,

         А просто это один рассказ,

         Которым хотел я вас

         Занять на час. И только…

         И оттого так назвал,

         Что я рифмы к Эмма не сыскал.

 

В этих-то отступлениях, которые уже сами по себе составляют страдание, равно как и вся поэма и даже вся книжка г. Александрова, беспрестанно встречаются такого рода жалобы:

 

         Теперь нигде отрады не нахожу

         И, как путник заблудившийся, брожу

         Меж ненавистных мне людей,

         Меж пошлых и холодных богачей, и пр.

 

Или:

 

         Давно погибли мои надежды и мечты,

         Жизнь моя полна душевной пустоты;

         Я теперь живу воспоминаньем одним, и пр.

 

В одном из мелких стихотворений г. Александров также жалуется:

 

         Время юности живой

         Промчалось быстро от меня,

         С глубокой, мрачною тоской

         Теперь ни на миг не расстаюся я;

         Страдания и мучения больной души

         Меня тревожат часто среди ночной тиши…

 

В другом стихотворении объясняется:

 

         Давно во мне уснули страсти

         Сном холодным мертвеца,

         И глубокие морщины избраздили

         По всем направленьям лицо;

         Холод, голод и многие напасти

         Душевный жар истощили… и пр.

Быстрый переход