Да нет, едва ли… Рон – парень молодой, крепкий, здоровый, с какой бы стати ему заболеть…

Несмотря на попытки сохранять спокойствие и внутренние уговоры и убеждения, что через пару дней все прояснится, сомнения продолжали терзать Изабеллу.

Что делать? Написать ему? А вдруг он попросту решил бросить меня? Да и что значит бросить? Между нами ведь по большому счету ничего и не было. Так, наскучило ему сидеть у компьютера да писать всякую чушь. И лето к тому же в разгаре. Хоть он и собирался остаться в Крестоне, позаниматься и поработать, но вполне мог отправиться куда-нибудь отдохнуть.

Да, действительно! Разве он не мог отправиться с Доном и Джоном Дилланами в их знаменитое путешествие на Аляску, о котором они трубили по всему колледжу уже несколько месяцев, чуть ли не с самого Рождества?

Мог, безусловно мог. Тем более что они его звали. Но почему тогда он не сообщил мне об этом? Написал массу всякого забавного и приятного вздора, а о серьезном и важном забыл сказать?

Очнись, девочка! Разве он обязан отчитываться перед тобой? – напомнила она сама себе.

В подобных бесплодных внутренних диалогах она провела несколько дней и, окончательно измучившись, решила засунуть гордость в задний карман и позвонить подружкам-соседкам. Вернее, Джил, потому что Натали собиралась уезжать через три дня после нее самой. Жаль, конечно, ведь Натали всегда была в курсе всех событий, особенно когда дело касалось парней, а Джил, как правило, витала в облаках, но сейчас и народу в колледже осталось не так много, так что звонить особенно некому. Может, Джил все-таки что-нибудь знает…

Приняв решение, она с трудом дождалась вечера, когда ее соседка должна была появиться дома, набрала номер и, затаив дыхание, стала слушать длинные гудки – три, пять, десять, четырнадцать…

Изабелла уже решила перезвонить позднее, как раздался щелчок и вслед за этим прерывающийся, словно после долгого бега, голос Натали:

– Да. Слушаю. Кто там?

– О, Натали, привет! А я думала, ты давно уехала. Ты же собиралась с отцом в Европу, – удивленно проговорила Изабелла.

– А, это ты, Морган, – с какой-то необычной, натянутой интонацией отозвалась подруга. – Нет, я еще тут. У отца изменились планы, скорее всего мы перенесем поездку на август–сентябрь, так что я пока грызу гранит науки. Впрок, чтобы иметь возможность пропустить потом без потерь.

Как это ни странно, но Изабелле нравилась манера Натали обращаться к ней по фамилии, хотя сама она так этому и не научилась. Это придавало их отношениям более серьезный оттенок – не девичьей, а скорее мужской дружбы.

– Ясно. Ну и как там дела?

– Там? Что ты имеешь в виду? – все тем же неестественным тоном переспросила Натали.

– Ну… не знаю, – смутилась Изабелла. Не могла же она впрямую спросить ее о Ронни после того, как та прочла ей целую лекцию о том, что порядочной благоразумной девушке не полагается вступать в какие бы то ни было отношения с типами, подобными Роналду Брендону. – Просто… вообще в колледже…

– Да нормально, все как будто в порядке. Ничего экстраординарного. Слушай, Морган, ты извини, мне сейчас некогда с тобой разговаривать, – грубовато заявила Натали. – Не обижайся, малышка, я тебе напишу. Завтра. Как раз собиралась это сделать. А сейчас, извини, не могу продолжать. – И она отсоединилась, даже не дав возможности Изабелле позвать к телефону Джил.

Изабелла посидела, удивленно глядя на трубку, потом усмехнулась – вот тебе и разузнала о Ронни. Но, с другой стороны, по крайней мере ясно, что ничего непредвиденного с ним не произошло. Не заболел, не уехал с братьями Дилланами. Об этом Натали наверняка бы упомянула.