Что это за гаджеты и каково их назначение, нам, разумеется, не сказали. Да и не больно-то было интересно, по правде говоря. Только объяснили, что сторожить надо как зеницу ока и не дай бог умудримся что-то из любопытства потрогать или сломать. Один только вид нашего «фон-барона» сразу отбивал такое желание на корню. Даже боюсь представить, что он тогда устроит… Наверное, мы будем проклинать тот день, когда родились на свет.

Ещё нам сунули в руки по тоненькой методичке и велели изучать, до того как последует приказ грузиться. Я без особого интереса стал листать. Написана она была тем самым казённо-суконным канцелярским языком, способным вызвать у нормального человека лишь лютую скуку. В ней перечислялись подстерегающие впереди опасности и особенности территорий, прилегающих к злополучному «Объекту».

Но то ли проклятый безумный поручик фон Тизенгаузен так загонял меня, что смысл прочитанного ускользал от меня, то ли я после бурной ночи и разговора с Гартингом устал как собака и в принципе не был способен воспринимать информацию. Непроизвольно стало клонить ко сну, я заклевал носом.

– Лан, ты чего? – кто-то толкнул меня локтем.

Я поднял голову и замутнённым взглядом увидел ухмыляющегося Кострикина.

– Да так, – неопределённо промямлил я.

– Лучше книжку изучай, пригодится, – посоветовал он.

– Веришь, не до того, – признался я.

– Что-то ты мне не нравишься, – задумчиво покачал головой батальонная знаменитость. – Какой-то больно вялый. С тобой всё в порядке?

– Нормально. Скоро очухаюсь, – пообещал я.

Но вот пробил час икс, последовала команда готовиться к отправлению. Фон Тизенгаузен лично проследил за тем, как мы занимаем свои места, а первая караульная смена готовится заступить на дежурство.

Я мысленно попрощался с частью, Череповцом, с Ольгой и даже Василисой. Не знаю, когда ещё вернусь сюда и вернусь ли вообще.

Призывно загудел тепловоз. С лязгом дёрнулись вагоны. Состав медленно набирал скорость.

Часть II

Глава 1

Чёрный внедорожник, подаренный отцом, вылетел на освещённый проспект. Обожаю гонять по пустым улицам. Хотя отец, узнай, что я сейчас вытворяю, пришёл бы в ужас и навсегда отобрал у меня свой подарок.

Но его нет, в машине только я и Катя Кречетова – девчонка, за которой я так долго ухаживал и наконец добился своего. Эмоции переполняли меня, лились через край. Хотелось разогнаться как можно быстрее, чтобы адреналиновая волна захлестнула меня ещё сильнее, а потом – потом будет море любви и ванны шампанского. Я мечтал, я жаждал этого момента и потому гнал, как сумасшедший, втопив до упора педаль газа.

– Ланской, сукин ты сын!

Что-то тупое врезалось мне в плечо, причинив боль. Я ошалело посмотрел на Катю – неужели это она?

– Катя? Но почему, Катя? Что я тебе сделал?

И снова удар из ниоткуда. Показалось или нет, но словно хрустнула кость. Я заорал и… проснулся.

Голова была чугунной и ничего не соображала, в глазах всё расплывалось. Сквозь мутную пелену проступали контуры нескольких человек, однако я не мог разглядеть, кто это.

– Встать, сволочь! – заорал кто-то над моим ухом.

Тело взвилось вверх, как ракета.

Мой непосредственный начальник, поручик фон Тизенгаузен… Какого хрена он тут делает? И какого хрена тут делаю я?

Пелена ушла. Темень. Платформа, на которой я находился, не едет, а стоит. Я не столько вижу, сколько ощущаю по другую сторону железнодорожной насыпи плотный ряд деревьев.