– Хорошо, Аркадий Михайлович. Без чинов так без чинов.

– Отлично, – улыбнулся он. – Думаю, мы с вами сработаемся.

– Что значит – сработаемся? – удивился я.

– А какой может быть смысл в этом выражении, кроме прямого? Вы спасли мне жизнь. Я оценил это. С этого дня вы – внештатный сотрудник Охранного отделения со всеми вытекающими последствиями.

– Стоп-стоп! – заговорил я, перебивая собеседника. – Не могу понять, какая здесь связь! Охранка… простите, Охранное отделение занимается политическим сыском. Но где политика, а где я – простой солдат?!

– Политика – она везде, – философски заметил Гартинг. – И на гражданке, и в армии. Порой она может принимать весьма причудливые формы. Мы не только ищем бунтовщиков и неблагонадёжных лиц, но также расследуем случаи чудовищной коррупции, которая охватила многие сферы нашего общества. Иногда нам приходится работать инкогнито – под прикрытием, как говорят в киношных детективах. Хотя… Зачем я вам это рассказываю?

Я пожал плечами.

– Действительно, зачем?

– Вы единственный человек в городе, который действительно знает, кто я такой и какое учреждение представляю.

– Откуда такое доверие? – хмыкнул я.

– Результат тщательного анализа вашей личности, Ланской. Кроме того, – он ухмыльнулся, – уж коли судьба свела нас, глупо терять такой шанс. Мы можем быть полезны друг другу.

– То есть готовите меня в филеры, да? – грустно протянул я.

– Филеры?! – удивлённо воскликнул Гартинг. – Боюсь, ваших нынешних талантов не хватит, чтобы освоить эту непростую профессию. Здесь нужны большой опыт оперативной работы, умение оставаться невидимым для объекта и масса других важных вещей… До филера вы не дотягиваете, Ланской. Вот годиков через пять-десять…

– А если я откажусь?

Он нахмурился.

– Тогда практически мой коллега штабс-капитан Голиков узнает о некоторых деталях ваших ночных похождений. Как думаете, понравятся ему эти пикантные подробности?

– Вы не посмеете, – твёрдо сказал я. – Это шантаж.

Гартинг пожал плечами.

– Шантаж – не шантаж, какая разница! Моральноэтические аспекты волнуют меня меньше всего. На вашем месте я бы не испытывал судьбу на прочность. Если мне кто-то нужен, я вцепляюсь в него бульдожьей хваткой. А вы мне очень нужны, Ланской.

Как любой опытный водитель, он умудрялся одновременно делать несколько дел, например, управлять автомобилем и разговаривать так, что я постоянно находился в поле его внимания.

– Какой от меня толк Охранному отделению? – недоумённо спросил я.

– Вы крупно подставились, когда спасали меня: вызвали гнев у самого Гвоздя. Ну а после того как, прямо скажу, довольно грубо и неделикатно решили эту проблему, на вас неминуемо выйдет тот, кто стоял за спиной Гвоздя. Именно этот человек мне и нужен, Ланской. Вы – наживка, с помощью которой я его поймаю.

– Всю жизнь мечтал быть чужой приманкой, – с грустной иронией произнёс я. – Надо было тогда не вмешиваться и спуститься на этаж ниже. Подумать только, сколько геморроя я бы избежал!

– Вы неверно оцениваете ситуацию, – сказал Гартинг.

– Разве? – иронично заметил я.

Он кивнул:

– Да.

– У меня сложилось совершенно иное мнение.

– Вы услышали только о кнуте, но у меня для вас есть и пряник!

– И какой же? – внимательно уставился я на него.