— Кейт, пожалуйста… Я не раз пробовал сказать тебе. Никто так много не значил для меня, как ты. Я не хотел травмировать тебя. Я только хотел укрыться от всех, но встретил тебя и влюбился…

Кейт душила ярость, она завопила:

— Ты хорошо развлекся, прикинувшись бедным человеком и общаясь с бедными людьми, будучи богатым и преуспевающим. Наверное, тебя это очень забавляло. Но зачем? Я ведь доверяла тебе! Я чувствую себя героиней какого-то глупого телешоу про Холостяка Года. Только я не регистрировалась для участия в нем. Я просто жила и радовалась жизни, пока ты не появился! — Кейт посмотрела на Даррена с ненавистью и презрением. — Все, что мне было нужно, — это честность.

Она не хлопала дверью, она просто спокойно закрыла ее, вычеркивая того, кто остался за порогом, навсегда из своей жизни. Она не хотела больше его видеть. Никогда.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Шаги Даррена гулким эхом отзывались в длинных коридорах больницы, похожих на лабиринт. Он вошел в отделение реанимации: здесь полы были устланы коврами. Его шаги стали бесшумными. Это напомнило ему библиотеку, где все стараются вести себя тихо.

Медсестра указала ему на нужную палату и предупредила, что посещение не должно быть длинным, больному нужен отдых.

И вот Даррен стоял в дверном проеме, глядя на своего отца.

У Даррена в горле застрял ком. Ему было так странно видеть, что мощное тело его отца, теперь беспомощное, лежит на постели, опутанное трубками и проводочками.

Отец был в палате один, но стены, сделанные из стекла, не позволяли чувствовать уединенность. Даррена это раздражало.

— Привет, папа, — сказал наконец Даррен.

— Так, я должен оказаться при смерти, чтобы увидеть собственного сына!

— Папа, извини. — Голос Даррена был хриплым, он прокашлялся и продолжил: — Как ты себя чувствуешь?

— А как ты думаешь? Они наприкрепляли мне всяких трубок, так что я даже пошевелиться не могу!

Даррен улыбнулся. Это очень походило на его отца. Молодой человек пододвинул стул к его постели.

Старик повернул к нему голову.

— Даже твой бестолковый адвокат Барт не смог тебя найти. Твоя мать просто с ума сходит!

— Я не думал, что могу вам срочно понадобиться. — Даррен смотрел на свои руки.

— Ладно, рассказывай, пока я не получил еще один сердечный приступ! Что ты делал?

— Я работал на компьютере и почти закончил специальную образовательную программу.

Его отец оценивающе смотрел на него, его глаза сузились:

— Так, ты считаешь, что сделал кое-что полезное? Я предполагаю, это значит, что ты не вернешься в мою фирму?

Даррен внимательно посмотрел на отца. Тот был тих, он ждал.

Легкое гудение аппаратов наполняло комнату, антисептический запах щекотал нос.

Молодому человеку не хотелось говорить об этом сейчас. Он боялся, что отец слишком разволнуется, начнет ругать компьютеры, убеждать сына, что он не прав.

— Я должен идти по своему собственному пути, папа, — негромко, но твердо сказал Даррен.

К удивлению Даррена, по лицу старика расползлась усмешка:

— Я тоже убежал в Нью-Йорк.

— Что? — Глаза Даррена округлились. Он ожидал услышать брань, а вместо этого получил улыбку.

— Я был моложе, чем ты, и думал, что мой старик не прав и живет не так, как хотелось мне. У него был свой гастроном, и он хотел, чтобы я унаследовал его бизнес. Но мне хотелось совсем другого, и я сбежал, — старик хихикнул. — Ну, что ж, дальше ты знаешь. — Отец грозно посмотрел на Даррена и погрозил ему пальцем.