С первых же дней стало ясно, что сын достоин своего отца. На второй день после рождения он совершил мало кому доступ¬ный подвиг, пустив струю над головой.

Прошли годы. Генерал почил в бозе, а мадам Дюма, остав¬шись без средств к существованию и волнуясь о будущем сына, сказала ему:

–   Александр, Бурбоны вновь пришли к власти, ты мо¬жешь взять по праву принадлежащее тебе имя Дави де ля Пайетри и занять достойное место при дворе. Ты можешь, конечно, и дальше носить фамилию Дюма, как и твой отец, бывший республиканцем, но учти, что в таком случае у тебя не будет никакого положения в обществе.

Молодой человек ни минуты не колебался.

–   Я буду носить имя Александр Дюма и сделаю его великим,– заявил он.

* * *

Ему пришлось зарабатывать на жизнь. Он стал клер¬ком в нотариальной конторе в Вилле Котре, затем уехал в Париж, где также поступил на службу в контору. Он снял комнату на пятом этаже в доме напротив театра Опера Комик. Рядом с ним занимала две комнаты белошвейка Мари Катрин Лебэй, молодая очаровательная блондинка. Она приглянулась Дюма, и молодые люди решили жить вместе.

Таким образом у будущего писателя появилась трехком¬натная квартира с привлекательной хозяйкой впридачу, которая готовила ему еду, штопала белье и, кроме того, родила сына, крики которого мешали Дюма писать. Ибо в то время он уже ушел со службы, поскольку вбил себе в голову, что должен стать драматургом.

Вскоре его первая пьеса была поставлена на сцене. Дюма отметил это событие тем, что ... завел полдюжины любовниц. В этом угадывается бешеный темперамент его отца.

Драма «Генрих III» приносит ему известность. Забыв про свою белошвейку и сына, Дюма поочередно становится любов¬ником всех знаменитых актрис того времени. Это отнюдь не отвращает его от женщин, как можно было бы предположить, а позволяет приобрести опыт в любви, что становится предметом его гордости.

Став богом Парижа и королем бульваров, Дюма ведет жизнь богемы. Он работает день и ночь. Однако, чтобы попасть в салоны, ему не хватает «хороших манер», но он не придает этому никакого значения.

Позднее, когда Дюма был принят в свете, он развлекался тем, что отпускал грубоватые шуточки. Однажды хозяйка дома, с легкостью наставлявшая рога своему мужу, попросила Дюма написать ей несколько строк в альбом.

–    Вы так красиво пишете,–сказала она.

Дюма, сделав вид, что речь идет о каллиграфии, старатель¬но, как школьник, стал выводить различные слоги: «Ба, бе, би, бо, бю, ка, се, си...»  (Следующие два слога согласно французскому алфавиту были бы «со» и «сю», а «сосю» по французски значит «рогоносец» (прим. ред.)

Внезапно остановившись, он с притворством воскликнул:

–   Нет! Довольно! В доме повешенного не говорят о веревке!

И положил перо, не дописав строки...

Порой «богемные» манеры Дюма шокировали окружаю¬щих. Однажды к нему пришел художник Курбе, до того Дюма не знавший.

–    Г н Дюма не принимает,– сказал ему лакей.

–    Передайте ему мою визитную карточку.

Лакей исполнил просьбу художника и, вернувшись, сказал:

–    Вас просят войти.

Когда Курбе зашел в ванную комнату, лукаво улыбающий¬ся Дюма встретил его следующими словами:

–    Рад с вами познакомиться. Раздевайтесь и залезайте в ванну, здесь нам будет гораздо удобнее беседовать!

* * *

5 июня 1840 года Дюма женился на весьма легкомыс¬ленной актрисе Иде Феррье. Их свидетелями были Роже де Бовуар и Шатобриан.