Порыв ветра толкнул их, ударил в лицо свежий воздух, полный запахов грозы, лугов и леса. Ничего застойного, никакой плесени или тлена.

— Читай, — шепнула Евгения и схватила её за руку. Антон взялся за руку Евгении, вторую протянул Сергею. А Катерина читала, и читала, и читала…

Тишина наступила внезапно, посреди строфы. Не мёртвая тишина, тишина склепа, нет: наступило спокойное, исполненное одних лишь природных звуков безмолвие, в котором не было места человеческой речи. Они открыли глаза. Дуб возвышался над ними — величественный, обмотанный сияющими золотыми цепями. Ни единого мёртвого сучка, ни одной сухой ветви; местами в его кроне виднелись цветы, а кое-где можно было заметить и жёлуди. Сами потом не понимали, как удалось всё так увидеть и запомнить — это было яркое, мгновенное видение, моментальная фотография, навсегда запечатлевшаяся в памяти.

— Смотрите, там люди! — указал Сергей. И впрямь, уже заученная наизусть колонна машин — спасатели, «Скорая», полиция. И где-то там неприметный грузовичок, в котором Колосов и его коллеги.

Евгения и Катерина шли вместе. Все уже знали, что Евгения несёт с собой пузырьки с пробами воды, а вот что у остальных — неизвестно. Уже давно не обсуждали ничего, и так всё было понятно.

— Ты как думаешь? — Евгения заглянула в лицо Катерине. — Снова всё повторится? Прикинь, что нас тут ровно год не было! И никто не заметил! Словно это нормально — уехать в экспедицию в июне одного года, а вернуться в августе следующего! Я смотрела в отчётах, там даты правильно стоят. И никто не удивляется!

— Премию нам выписали, — заметила Катерина. — Ненормальную какую-то. А образцы твои настоящие? Живая и мёртвая вода? Ты обычно всё бежала мне рассказывать, а тут как воды в рот набрала. Что нашла?

— При всех расскажу, ладно? Ну давай уже честно: нет у нас больше бездонного термоса, нет этих прикольных шариков. И Чугунок не объявлялся. В этот раз всё по-другому.

— Всё, да не всё. Ладно, уговорила, при всех расскажешь.

— Чугунка не было? — первое, что сказала Евгения вместо «привет».

— Не появлялся пока. — Сергей принял её куртку. — Ну? Рассказывай. Сразу видно, у тебя есть что-то.

— Можно сначала хоть чая попить?

Они собрались в гостиной. На диване валялся ворох дисков, которые решили посмотреть на выходных. Сегодня — вечер пятницы, так что можно два дня гудеть, как захочется.

— …Всё, что могли, перепробовали. Я уже стала бояться, её всего-то было сто миллилитров, а я уже успела треть потратить. И тут Василий Семёнович предложил проверить ультрафиолет. В общем, сразу к делу. Нашли в итоге способ отличать её от той, другой, и от обычной воды. У меня там записана длина волны, при которой они начинают светиться. Живая — таким приятным, ярко-синим. Мёртвая — как кровь становится. Жуть!

Ей поаплодировали.

— Но и это ещё не всё! — Интонации и мимике Евгении позавидовал бы любой коммивояжёр. — Смотрите, вот запись. Я там пыталась найти хоть что-то… Видите?

Телефон — не бог весть какой кинозал, но разглядеть удалось: что-то капнуло в светящуюся синим пробирку. Капля некоторое время держалась обособленно, не смешивалась. Затем внутрь неё начали пробираться, проникать струйки, светящиеся синим. Прошло минуты три, и снова вся пробирка равномерно светится.

— То есть что, то есть обычная вода…

— Становится такой же. Если добавить её меньше по объёму. Если больше — на выходе получается обычная вода.