|
- Как будто прилегла плотно. Открываю клапан. Малейшая оплошность - и колодец будет затоплен лунной пылью. И уж не выгребешь... Медленно, осторожно Лоуренс отделил дверцу, через которую входила пыль, когда опускали вкладыш. Извержения не последовало, гармошка надежно сдерживала напор Моря. Лоуренс погрузил руку в тонкий пласт пыли и нащупал пальцами крышу "Селены". Такую радость он редко испытывал. Он добрался до пылехода! Наверно, что-нибудь вроде этого чувствовал в старину золотоискатель, сидя на дне ямы и глядя на первые блестящие крупинки... Лоуренс трижды постучал в крышу; сейчас же последовал ответ. Конечно, азбука Морзе не нужна, когда рядом висит микрофон, но главный отлично понимал, как ободрит пассажиров "Селены" его стук. Теперь они точно знают - считанные сантиметры отделяют их от спасения! Однако сперва нужно убрать с дороги несколько барьеров. Первый из них - металлическая платформа, она же - основание поршня под ногами Лоуренса. Она выполнила свое предназначение: не пускала лунную пыль, пока опоражнивали колодец. Теперь, чтобы выпустить людей из пылехода, ее надо убрать. И не повредить при этом перемычку, которую она позволила установить. Основание поршня было съемным - достаточно отвинтить восемь болтов по окружности. Лоуренс в несколько минут управился с ними и привязал к диску веревку. - Вира! Более толстому человеку пришлось бы карабкаться вверх по лестнице впереди диска; Лоуренс повернул его на ребро и пропустил мимо себя, прижавшись к стенке колодца. Прощай, последний рубеж обороны... Он проводил диск взглядом. Теперь нечем перекрыть колодец, если перемычка сдаст и лунная пыль ворвется внутрь. - Ведро! - попросил главный. Оно уже спускалось к нему. "Сорок лет назад, - сказал себе Лоуренс, - на пляже в Калифорнии я играл совком и ведерком, сооружал крепости из песка. Теперь я - главный инженер Эртсайда - копаю лунную пыль, занятие посерьезнее, и все человечество ждет, что у меня получится". Ушло вверх первое ведро, и обнажилась часть крыши, очерченная нижним ободом перемычки. Пыли оставалось совсем немного, еще два ведра - и перед Лоуренсом засверкала алюминированная ткань наружной обшивки. Она сморщилась от чрезмерной нагрузки, и главный легко, одними руками сорвал ее. Показался фиберглас. Что дальше? Ничего не стоит пропилить в обшивке отверстие электрической пилой. И всех погубить: в двойном корпусе пылехода уже просверлено несколько дыр, и все пространство между стенками заполнено лунной пылью. Давление большое, только пробей отверстие в обшивке - пыль сразу хлынет фонтаном! Чтобы проникнуть в "Селену", нужно как-то сковать этот коварный пласт. Лоуренс еще раз постучал по крыше. Так и есть, звук глухой, смягченный пылевой прослойкой. А вот это уже неожиданно: снизу в ответ раздался частый тревожный стук! Не успели товарищи сверху сообщить главному, что случилось на "Селене", как он уже сам понял: Море Жажды предприняло последнюю попытку удержать свою добычу. Три обстоятельства привели к тому, что именно Карл Юхансон заметил беду: он был инженер-атомник, обладал хорошим обонянием и сидел в кормовой части пылехода. Несколько секунд Юхансон принюхивался, потом сказал сидевшему у прохода соседу "Извините", встал и не спеша прошел в туалетную. Он не хотел напрасно настораживать людей, да еще теперь, когда спасение совсем близко. Но за свою многолетнюю работу инженером Карл Юхансон слишком часто убеждался, чем грозит запах горящей изоляции. Он задержался в туалетной ровно двенадцать секунд, вышел из нее и быстро (в меру быстро, чтобы никого не испугать) прошагал к Пату Харрису, который разговаривал с коммодором. - Капитан, - тихо, но решительно перебил он их. - На борту пожар. Проверьте в туалетной. |
