|
Ваша дочь обещала сделаться хорошенькой, Беттередж, и сдержала свое обещание. У Пенелопы маленькие уши и маленькие ноги. Разве покойная миссис Беттередж обладала этими неоценимыми преимуществами? - Покойная миссис Беттередж обладала множеством недостатков, сор, - сказал я. - Один из них, - если вы позволите упомянуть о нем, - состоял в том, что она никогда ничем не занималась серьезно. Она скорее походила на муху, чем на женщину, она не могла остановиться ни на чем. - Она пришлась бы как раз по мне, - заметил мистер Фрэнклин. - Я также не останавливаюсь ни на чем, Беттередж, вы сделались еще остроумнее прежнего. Ваша дочь упомянула об этом, когда я расспрашивал ее подробно о фокусниках. "Батюшка вам все расскажет, сэр, он удивительный человек для своих лет и выражается бесподобно", - собственные слова Пенелопы; при этом она божественно покраснела. При всем моем уважении к вам я не удержался от того, чтобы... Впрочем, это пустяки; я знал ее, когда она была ребенком, и она не сделалась от этого для меня хуже. Будем говорить серьезно. Что делали тут фокусники? Я был не совсем доволен своей дочерью, - не за то, что она позволила мистеру Фрэнклину поцеловать себя - мистеру Фрэнклину это дозволено, - но за то, что она заставила меня повторять эту глупую историю. Однако делать было нечего, пришлось снова пересказывать все обстоятельства. Веселость мистера Фрэнклина пропадала по мере того, как я говорил. Он сидел, нахмурив брови и дергая себя за бороду. Когда я кончил, он повторил два вопроса, которые главный фокусник задал мальчику, - вероятно для того, чтобы хорошенько запечатлеть их в своей памяти. - "По этой дороге, а не по другой поедет сегодня англичанин? Имеет ли англичанин это при себе?" Я подозреваю, - сказал мистер Фрэнклин, вынимая из кармана маленький запечатанный пакет, - что это значит вот что: это , Беттередж, значит - знаменитый алмаз дяди моего Гернкастля. - Великий боже, сэр! - вскричал я. - Как к вам попал алмаз нечестивого полковника? - Нечестивый полковник в завещании своем отказал этот алмаз в подарок кузине моей Рэчель в день ее рождения, - ответил мистер Фрэнклин, - а мой отец, как душеприказчик нечестивого полковника, поручил мне привезти его сюда. Если бы море, тихо плескавшееся по зыбучему песку, вдруг превратилось перед моими глазами в сушу, - сомневаюсь, удивило ли бы меня это более, чем слова мистера Фрэнклина. - Полковник отказал алмаз мисс Рэчель? - воскликнул я. - А ваш отец, сэр, душеприказчик полковника? Ну, готов биться об заклад на что угодно, мистер Фрэнклин, что ваш отец не захотел бы дотронуться до полковника даже щипцами! - Сильно сказано, Беттередж. Что дурного можно сказать о полковнике? Он принадлежал вашему времени, не моему. Расскажите мне, что вы знаете о нем; и я расскажу вам, как отец мой сделался его душеприказчиком, и еще кое о чем. Я сделал в Лондоне некоторые открытия по поводу моего дяди Гернкастля и его алмаза, которые кажутся мне не совсем благовидными, и я хотел бы знать, подтверждаете ли вы их. Вы назвали его сейчас "нечестивым". Поищите-ка в вашей памяти, старый друг, и скажите мне - почему? Видя, что он говорит серьезно, я рассказал ему все, что знал. Вот сущность моего рассказа, приводимая здесь единственно для вас. Будьте внимательны, а то вы совсем собьетесь с толку, когда мы зайдем подальше в этой истории. Выкиньте из головы детей, обед, новую шляпку и что бы там ни было. Постарайтесь забыть политику, лошадей, биржевой курс в Сити и неприятности в вашем клубе. Надеюсь, вы не рассердитесь на мою смелость; я пишу это только для того, чтобы возбудить ваше внимание, любезный читатель. |
