Пока Эндрю обрабатывал рану, Грир разглядывала его макушку. Он ловко промыл порез дезинфицирующими салфетками и наложил на колено тугую марлевую повязку.

— Подождем день-два, а потом снимем. — Переведя взгляд на лицо и руки Грир, он принялся протирать царапины. Она морщилась от боли. — Эти неглубокие. Но все равно их нужно промыть.

Когда Эндрю закончил, Грир взяла его за правое запястье и распрямила его руку у себя на бедре. Вытащив такую же салфетку, как те, которыми пользовался он, она разорвала обертку. Грир чувствовала, как непросто Эндрю позволить ей прийти ему на помощь.

— Теперь твоя очередь, Эндрю. Не всегда же тебе быть защитником, — проговорила она более резко, чем намеревалась.

Он скорчился от боли:

— Ай!

— Вы справитесь, доктор.

Она сосредоточилась на обработке его царапин.

— Я закончу, а после мне нужно будет вызвать такси, — сказала Грир.

— Нет, не нужно.

С ее губ сорвался судорожный вздох.

— Мы не можем начинать все сначала. Ни у кого из нас нет на это сил.

Эндрю согнул кисть, изучая суставы.

— Верно, — согласился он. — Но раз уж я врач, то я настаиваю на том, чтобы ты провела под моим наблюдением следующие несколько часов. — Он посмотрел на часы. — Если быть точным, шесть. В семь мне нужно будет уехать.

— Это будет ошибкой, Эндрю. Реакцией на стресс. Пожалуйста...

— Мы просто ляжем спать, любовь моя. И ничего больше. Утром мы разъедемся: я по своим делам, а ты по своим... ненадолго. Правда, ни один таксист не захочет тащиться сюда в такой ранний час, поэтому мне придется тебя подбросить. Не станешь же ты спорить с больным человеком, — поддразнил он ее.

Грир была слишком обессилена, чтобы сопротивляться. Она сделала еще несколько глотков остывшего кофе, прошла в спальню Эндрю, заползла под одеяло — и погрузилась в сон, прежде чем он успел раздеться.

Проснувшись, Грир обнаружила, что занимает всю постель, распластавшись на животе. В комнате было прохладно. Сонно зевнув, она положила подушку под подбородок и покосилась в сторону двери. Из гостиной раздавалась приглушенная музыка. Внезапно старый походный будильник на ночном столике истошно запищал, и она придавила голову подушкой.

— Извини, — едва расслышала Грир голос Эндрю и после неравной схватки за подушку выпустила ее из рук.

— Дурацкие часы, — пробормотала она. — Зачем ты завел их после того, как проснулся?

— Я не заводил, — сказал он. — К сожалению, я не могу совладать с каждым искусственным разумом у себя в квартире, вероятно в отличие от тебя. Я бросил попытки заснуть где-то спустя час.

Она села на край постели, постанывая от боли в колене.

— Я хочу быть сегодня с тобой. Если бы мы остановились возле «Белль Висты»...

— Нет, Грир, — твердо сказал Эндрю, гладя ее подбородок. — Ты бы меня там только отвлекала, милая. К тому же там могут прозвучать такие характеристики в мой адрес, которых тебе лучше не слышать.

Грир открыла рот, чтобы поспорить с ним, но тут же закрыла его. Он был прав. Ни к чему Эндрю дополнительное беспокойство из-за того, что она наблюдает за ним. Грир прислонилась к изголовью кровати и села, скрестив ноги и наблюдая за тем, как он завязывает синий галстук.

Невероятно красивый мужчина. Стройный, атлетически сложенный, он был одет в бледно-голубую рубашку и костюм-тройку из серебристо-серой, слегка переливающейся тонкой шерсти. Он снова обернулся к ней, зачесывая пальцами иссиня-черные волосы, и усмехнулся. Воплощение мужественности. Идеальный покрой его одежды только подчеркивал резкие изгибы его стройного тела.

— Я выдержал проверку?

— Угу. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем того заслуживаю.