— Чудо… чудо… чудо… — пронеслось в толпе.

Лишь Ведунья знала, что за этим чудом стоит тайным смысл. Небесное сияние было знаком таинственного острова Гроз, где живут бессмертные, правят волшебники и действуют законы магии. Но какое отношение гибель девчонки имеет к острову чародеев? И тут Ведунью точно молнией пронзила догадка.

Поговаривали, что существует девочка, из-за которой в мире магии могут произойти большие перемены. Никто не знал, кто она и где ее искать. Она затерялась среди простых смертных, как зернышко пшеницы теряется в амбаре, полном ржи. Чародеи с острова Гроз перепутали следы и наложили заклятия, чтобы никто, даже сами они, не мог ее найти. Неужели цыганская оборвашка и есть Затерянная? Похоже на то. Вот тебе и предсказание! Сбылось!

У Ведуньи подкосились ноги. Сама того не ведая, она разыскала Затерянную и поставила под угрозу мир и спокойствие острова Гроз. Вряд ли это понравится бессмертным. Занятая интригами, ведьма себя же заманила в ловушку и обрела могущественных врагов. Каждый из девяти магов-правителей острова Гроз намного превосходил ее по силе. При мысли о том, что ей придется держать ответ перед всеми сразу, она впервые познала, что такое настоящий страх. Кто бы мог подумать, что надо было обхаживать не королевского наследника, а его подружку.

Ведьма безучастно глядела, как люди пытаются потушить огонь с тем же рвением, с каким недавно его разжигали. Но все их усилия были напрасны. Пожар бушевал с такой мощью, что справиться с ним было не в человеческих силах.

«Смешные, жалкие людишки. Чего ради они суетятся? Чтобы спасти девчонку? Пустое. Если она и есть Затерянная, то она не сгорела. Ей уготована другая судьба. Но какая? И что мне теперь делать?» — мрачно думала Ведунья.

Оказавшись в тесном подземном коридоре, Марика не сразу поверила своим глазам. Она протянула руку и ощупала волглые, покрытые плесенью стены. Зияющая пустота, охраняющая подступ к Вратам смерти, осталась позади. Подземный тоннель петлял, подобно кроличьей норе. Приходилось пробираться где на четвереньках, а где и ползком, но скоро упорство девочки было вознаграждено. Она увидела выход. Над узким лазом, ведущим наверх, точно гигантский, мохнатый паук, нависало поросшее лишайником корневище старого, поваленного дерева.

Работая локтями, Марика с трудом протиснулась наружу и опешила. Здесь не было и намека на позднюю осень. Деревья стояли зеленые, как летом. В густых кронах не проглядывало ни одного желтого листка. Вокруг густо разросся иван-чай, сплошь усыпанный розовыми конусами цветов. Дурман раскинул свои пушистые зонтики, и от него над поляной разлился медовый аромат. Громко гудели дикие пчелы. Маленькие труженицы роились возле дуплистой липы, где устроили улей.

При мысли о вкусном, душистом меде, у девочки засосало под ложечкой. Она не ела со вчерашнего дня, и голод давал о себе знать. Марика осторожно подошла к дереву, прикидывая, как бы исхитриться и полакомиться медом. Сладкий, ароматный дух щекотал ноздри. Но лезть в дупло было небезопасно. С пчелами шутки плохи. Девочка обошла дерево кругом и привстала на цыпочки, норовя заглянуть в расщелину, как вдруг кто-то больно выкрутил ей ухо.

— Ах ты, бесстыжий! Это что ж ты удумал, мед воровать? Вот я тебе сейчас покажу, как озоровать. Я тебе уши-то пообрываю!

— Ой-ой, пустите, больно, — заголосила Марика, вытягивая шею, чтобы хоть как-то облегчить участь бедного уха.

— А медок с моей пасеки таскать сладко?

— Никакая это не пасека. Пчелы-то дикие, — возразила Марика.

— А диких, значит, разорять можно? Отстегаю тебя крапивой, так надолго отважу по ульям лазить. Ишь, наладился. Третьего дня мед стащил, намедни наведался и опять тут как тут, прорва ненасытная!

— Пустите, я первый раз это дупло вижу, — оправдывалась Марика, тщетно пытаясь освободить ухо, но тут случилось нечто такое, что заставило ее на мгновение забыть про боль.