Флоров открыл огонь по ближайшему шурале. Понадобилось около половины магазина пуль, способных пробить стальной рейс, чтобы перебить чудовищу ногу в суставе.

Оторванная култышка улетела далеко в кусты, а шурале пару раз скакнул и, заревев от боли, в конце концов, повалился, раздавив несколько сородичей поменьше.

Дальше началась настоящая бойня. Вся сложность заключалась в том, что гранатомет находился у генерала, а гранаты — у Флорова. Благоволин очень быстро потратил находившиеся при нем заряды и теперь вынужден был бегать за Флоровым за каждой гранатой, а Флоров, в свою очередь, бегал, уклоняясь от мчавшихся на него шурале.

Вот такая получалась карусель, впрочем, довольно типичная для современного высокоманевренного боя.

Кое-как они приспособились к такой манере, и им даже удалось ввести бой в нужный им ритм, после чего оставалось лишь валить шурале направо и налево. Может быть, им помогло то, что они не собирались отступать, а шурале почуяли это своим звериным чутьем.

И шурале побежали, оставив после себя конвульсирующие туши и залитую кровью поляну.

— А где близнец? — закричали Флоров с генералом в один голос.

За близнецом бежал шурале.

Они уже давно покинули лес и теперь бежали по грунтовой дороге. Близнец на ходу ругался в голос:

— Чтоб я еще раз поверил этому подлому братцу, да ни в жизнь!

Шурале был большой и старый, поэтому не мог догнать близнеца сразу, и тот в свою очередь не мог от него оторваться. Так они и бежали в одной связке, словно два бегуна на длинную, ну очень, длинную дистанцию: пока не поймают.

Неожиданно для себя, близнец даже начал разговаривать с преследователем.

— Тупая ты скотина, долго ты еще будешь меня мучить? — кричал он ему, полуобернувшись, тот вяло прорычал, и близнец неодобрительно заметил. — Жрать хочешь, гад. Вокруг полный лес грибов, а он за мной увязался, черт. Да я невкусный, говорю тебе. К тому ж, больной. У меня, если хочешь знать, радикулит, а от него такой жесткий позвоночник, то сразу подавишься, подлец ты и негодяй. И сердце у меня невкусное — миозит.

Шурале опять прорычал, близнец не понял что именно, но то, что чудовище согласно и на радикулит, и на миозит — было понятно однозначно.

— Удолбище лесное, как тебя только земля носит? — заорал близнец. — Пошло вон, кыш!

Его восклицания принесли примерно такой же результат, какой приносит заклинание шамана на несущийся во весь опор танк.

А ведь он меня догонит и съест, с ужасом понял близнец. Когда догонит, сначала передохнет малость: все-таки старый, а потом с чувством, с толком, с расстановкой будет долго жевать его, не имея возможности сразу прожевать, зубов то нет.

Не бывать этому, решил он и устремился к возвышающемуся вдали одинокому раскидистому дубу. Ему повезло, что корневища и ствол оказались усеяны огромными, по местной моде, грибами, и, опираясь на них, ему удалось беспрепятственно влезть на крону.

— Поймал, подлюга! — торжествующе крикнул он сверху.

Шурале подошел и попробовал достать его, приподнимаясь на носки, тогда близнец подлез еще на ветку вверх. Дальше ветки были совсем тонкие, да и та ветка, на которой он устроился, опасно потрескивала.

Шурале попробовал потрясти дерево, но оказался слишком стар для этого.

— Вали, вали отсюда! — помахал на него близнец. — Не видишь, тут жрать нечего? В лес иди, грибы трескай!

И как сглазил, потому что шурале отломил один из грибов и с большим аппетитом схарчил.

— Чтоб ты подавился, — пожелал ему близнец с глубоким чувством.

Несмотря на пожелания, шурале лакомился грибами довольно продолжительное время, после чего его сморщенное лицо посетило выражение тревожного ожидания.