— Я буду есть голой?

— Именно так. — Граф подвинул ей стул. — Тебе не будет холодно у камина?

Он наклонился и поцеловал ее, и Тео вздрогнула от сладкого предчувствия.

Раньше Сильвестр не требовал ничего подобного. Было немного странно сидеть совершенно раздетой, в то время как он был полностью одет. Странно, но и очень возбуждающе.

— Думаешь, я смогу есть?

— Сможешь.

Граф отхлебнул вина и, оторвав кусок цыплячьей грудки, положил ей на тарелку.

— Маринованных грибов?

Тео молча кивнула. Сильвестр передал ей блюдо, и она положила себе грибов.

— Нет, я так не могу, Сильвестр.

— Можешь. Скажи мне, что ты чувствуешь?

Тео взяла с тарелки куриную ножку, но тут же положила обратно. Игра отбила у нее всякий аппетит.

Она в изнеможении откинулась на спинку стула, грудь ее вздымалась, губы приоткрылись.

— Ты готова?

— Да…

Глава 27

— Как видишь, Эдвард, это не представляет для нас никакой опасности, — сказала Тео, трясясь в экипаже, который вез их на вечеринку к Венбру.

Эдвард только головой покачал.

— Как ты себе все это представляешь? Ты привезешь Джерарда в лабиринт, заставишь его рассказать правду о Вимьере, а я, спрятавшись поблизости, подслушаю его откровения? Тео, дорогая, ты строишь воздушные замки.

— Эта тайна должна быть раскрыта, — упрямо сказала она. — Он был в Вимьере, и он знает все. И мы тоже имеем право знать, что произошло на самом деле. Потом мы все расскажем Сильвестру, и он сам решит, как поступить. Если того, что мы обнаружим, окажется достаточно, чтобы вновь обратиться в военный суд, он сможет раз и навсегда смыть позор со своего имени.

— Ну а если нет? Если в результате окажется, что Джерард не тот человек, кто пытался убить Стоунриджа, что тогда? — спросил Эдвард.

— Не знаю, — тихо ответила Тео, — не знаю, потому что Сильвестр ничего не хочет говорить. Знаю одно — что это дело может быть распутано, если найдется свидетель.

Эдвард вздохнул:

— Ты играешь с огнем, Тео. Так же, как и тогда на Док-стрит. И если Стоунридж отправит тебя жить с его матерью, я не буду его обвинять, — без обиняков заявил он.

— Ты становишься занудой, мой милый.

Тео подалась вперед и положила руку ему на колено.

— Ничего не может быть проще. Он хочет поехать в Гемптон-Корт, ты будешь ждать на Керзон-стрит, а затем последуешь за нами. Джерард ничего не заметит. И ни за что не обратит внимания на слежку в сутолоке Гемптон-Корта. Мое желание пойти в лабиринт будет выглядеть вполне естественным. Что он сможет там со мной сделать? К тому же у меня с собой будет пистолет.

— А почему ты думаешь, что он сам не будет вооружен? Тео заметила, что ее друг колеблется.

— А зачем ему это? К тому же не думаю, что он очень умен.

— Почему ты так считаешь? — мрачно спросил Эдвард.

— Если бы он был умен, то давно бы уже убил Сильвестра. Он кажется мне весьма неловким.

Эдвард не нашелся, что ответить. Однако он чувствовал себя обязанным сказать, что и менее сообразительные и ловкие могут быть опасны. Даже еще опаснее, потому что непредсказуемы.

— Да, но нам ничто не угрожает, — нетерпеливо прервала его рассуждения Тео. — Подумай

сам, что нам может угрожать в подобных обстоятельствах?

Их экипаж остановился, и Эдвард этим воспользовался, отложив свой ответ.

— Я скажу тебе в конце вечера, — проговорил он, соскакивая на мостовую и подавая ей руку. — Но если снова заговоришь со мной об этом, когда мы будем ехать домой, я не приму участия. Поняла?

— Да, Эдвард, — смиренно отозвалась Тео.