— А у тебя все залечилось? — не унималась Рози.

— Да, но выглядит не очень красиво. — Эдвард взглянул на Эмили поверх головы Рози. — Кожа еще не наросла.

— Тебе больно? — нежно спросила Эмили.

— Только когда погода меняется. Пойдем прогуляемся, дорогая.

Эмили кивнула и взяла предложенную ей руку.

— Ты пообедаешь с нами, Эдвард? — спросила леди Илинор.

— С вашего позволения.

— Надеюсь, приглашение распространяется и на меня? — спросила Тео.

— А что Стоунридж? — поинтересовался Эдвард, подняв бровь.

— Он приглашен в другое место, — не моргнув глазом соврала Тео.

В какой-то миг у нее было искушение излить душу матери, выплакать гнев и горечь обиды. Но она лишь улыбнулась и сказала:

— Он поехал в Дорчестер по делам и там пообедает.

Леди Илинор кивнула. Она видела, что дочь говорит неправду, и внешнее спокойствие Тео не обмануло материнское сердце. Но Тео всегда сама справлялась со своими проблемами. Леди Илинор догадывалась, что это было каким-то образом связано с браком дочери, но тогда лучше всего, если Тео и Стоунридж сами разберутся между собой. У нее не было намерения играть роль тещи, всюду сующей нос, или чрезмерно заботливой матери. Если дело касается двух таких сильных личностей, ее вмешательство могло бы принести больше зла, чем пользы.

Глава 15

К полуночи Сильвестр заснул под действием настойки опия и проснулся перед рассветом. Он был полон приятного ощущения избавления от страданий.

Но это ощущение быстро испарилось, едва он вспомнил, что послужило причиной этого приступа, быстро миновавшего, но случившегося более чем некстати.

Сильвестр откинул одеяло, встал и, потянувшись, подошел к окну. Широко распахнув его, он полной грудью вдыхал солоноватый морской бриз, слетавший с вершины утеса. Сильвестр всматривался в предрассветный туман, и в его голове проносились гневные обвинения, которые бросила ему Тео.

Сильвестр посмотрел на дверь, отделяющую его от спальни жены. Вероятно, она еще спит. При других обстоятельствах он вошел и разбудил бы ее поцелуем, как она любила, и в ответ раздалось бы ее сонное мурлыканье, а потом она открыла бы глаза, полные желания и блаженства.

Но сегодня он не сделает этого.

Решив воспользоваться утренней тишиной, чтобы собраться с мыслями и выстроить аргументы, граф поспешно оделся, сошел вниз, где взял ружье и ягдташ, и вышел из дома.

Вебстер-Пондз располагался за фруктовым садом и густым кустарником, где было полно черники. В воздухе пахло морем и влажной травой. Колючки кустов цеплялись за его платье и покалывали ноги через кожаные штаны. Предрассветная мгла еще застилала солнце, но птицы уже собрались на спевку в честь наступающего дня, а рассерженные его появлением белки стремительно перелетали с ветки на ветку.

Он шел меж кустов, там, где было вытоптано нечто вроде тропинки, но видно было, что по ней ходили редко. Охота действительно обещала быть отличной.

Когда Сильвестр стволом ружья отвел в сторону колючие ветки, сквозь них блеснула поверхность пруда. Это было, скорее, озерцо, заросшее по краям тростником. На его спокойной гладкой поверхности плавали лилии.

Сильвестр сделал шаг к берегу, но вдруг что-то с силой ударило его в спину, заставив шлепнуться на землю.

Что за черт!

Он повернулся и скорее рассерженно, чем испуганно взглянул на нападавшего. Перед ним стоял молодой человек с пришпиленным к груди пустым левым рукавом и ружьем на плече.

— Извините, но вы чуть не попали в капкан. — Он указал на скрытый под кустами овальный капкан с острыми зубьями. — Я увидел его секундой раньше.

— Боже праведный!

Сильвестр поднялся на ноги и уставился на предательскую железку. Когда он представил себе, как эти зубья впиваются ему в ногу, к горлу подступила дурнота.