Гейл так сильно дрожала, что чуть не выронила сигарету.

— Ее письмо было холодным и жестким. Она просила меня не писать тебе ради твоего спокойствия.

— О боже! — воскликнул Ян Далмиер. — Но почему она так сделала? Я не могу плохо говорить о ней, потому что ее уже нет. Но если б она была жива, я бы разобрался с ней. Что она наделала! Она, вероятно, решила, что это просто какая-нибудь интрижка. Мать всегда хотела, чтобы я женился на какой-нибудь девушке из Эдинбурга, принадлежащей к светскому обществу. Хотя я давно вырос, мои родители обращались со мной как с мальчишкой, которым всегда надо руководить.

Гейл потушила сигарету и закрыла глаза одной рукой.

— Как это все ужасно, — проговорила она, прерывисто дыша. — Я бы обязательно написала, если б знала, что ты этого хочешь. Я всегда помнила о тебе.

— А я подумал, что ты больше не хочешь меня знать.

Она с упреком на него посмотрела:

— После всего, что… со мной случилось?

— Для меня это тоже много значило, — возбужденно сказал Ян. — Я просто подумал, ты решила, что в нашей ситуации полный разрыв был единственным выходом.

— Мне совсем не хотелось тебя терять, — проговорила Гейл, уже не сдерживая своих чувств. — Я чуть не умерла от горя. А когда я начинала думать, что ты на самом деле вовсе не любил меня, мне просто не хотелось жить.

— Но что толку теперь об этом говорить. Ведь ты замужем, Гейл. Увидев тебя сегодня здесь и узнав, что ты жена Кардью, я сразу понял, что не ошибся в своих подозрениях относительно твоего молчания.

Девушка дрожала, словно в лихорадке. Затем она медленно проговорила:

— Это все не так. Я ни на минуту не забывала тебя. Я чуть не умерла от горя. За три года я ни разу не посмотрела на другого мужчину. А потом… потом… началась война. Мне кажется, я немного сошла с ума. Все, что я знала о тебе, так это то, что у тебя много работы в Индии. А Билл — друг семьи. Он предлагал мне выйти за него замуж много-много раз. Это все произошло как-то случайно…

Девушка застыла на месте, прижав руку ко рту. Как она могла вот так открыто признать, что не любит своего мужа. И тем не менее Гейл знала, что любит только одного человека — Яна Далмиера. Все так запуталось, что ее мозг отказывался вообще что-либо понимать.

— Боже, какой кошмар, — сказал молодой человек.

— В таком случае ты все еще?..

— Да, черт возьми. Я все еще люблю тебя, Гейл. Все время, что я был в Индии, ничто не могло стереть твой образ у меня из памяти. Мы… в Париже… Наша ночь вместе.

— Ян! — прошептала девушка в ужасе. — Не говори больше ничего. Я просто не вынесу этого.

— Думаешь, мне легче? — хрипло проговорил он.

Она повернулась, сложила руки на камине и опустила на них голову.