— У тебя какие-нибудь проблемы? — спросил его Тони.

— Разве этот дом не принадлежит Блэквеллам?

— Теперь нет. Хотя, возможно, они и были когда-то его хозяевами. Лет двадцать назад Блэквеллы заявили свои права на этот дом, утверждая, что это их фамильные владения, некогда незаконно отнятые у них. Разразился большой скандал. Но доказать ничего не удалось.

Рэмзи печально смотрел на светлое величественное здание, поднимавшееся перед ним. Нахлынувшие воспоминания вновь заставили быстрее биться его сердце. Ведь как-никак это было родовое имение Дэйна. Здесь каждая комната помнила так много, что, казалось, таила в себе бесценные сокровища памяти. О'Киф вспоминал гостиную, где они мирно беседовали по вечерам, спальню, в которой он иногда оставался ночевать. И грудь его снова сжимало тоскливое чувство невосполнимой утраты.

Этот дом был для него тихим убежищем, спокойной гаванью среди бушующих штормов неприветливого мира. Здесь он никогда не чувствовал себя чужим и одиноким. Пока надо всем этим не встала зловещая тень Филипа Ротмера, который нарушил спокойствие и уют мирного пристанища. И как оказалось теперь, на два столетия простер над тихим домом черные крылья своей сатанинской злобы. Так что и ныне на воротах красовалась медная табличка с ненавистным Рэмзи именем — Ротмер.

Глава 19

«Боже мой! Как это неприятно — терять самообладание». Пенни утерла слезы и, снова всхлипнув, огляделась вокруг. Невысокий сарай для лодок, давно уже не использовавшийся по своему прямому назначению, закрывал от нес невидимый за ним дом. И это было хорошо. Пенелопа совсем не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее в таком состоянии. Сидя на берегу, она нервно била ногами по воде и с неприязнью наблюдала за тем, как тугие зеленые волны медленно накатывают на темную грань пирса.

Воспоминание о Блэквеллах не давало ей покоя. Размышляя о том, что произошло, она вновь и вновь проклинала их несносную бесцеремонность. Что они вообще о себе думают? Почему так нахально вторгаются в ее жизнь? Зачем скопировали почерк Тесс? Причем это удалось им так хорошо, что даже мельчайшие особенности ее манеры писать буквы воспроизведены со скрупулезной дотошностью. Ошибись они хоть в чем-то, и Пенни не переживала бы так из-за этой глупой истории с ключом и ящиком. Она бы просто, открыв ящик, вернула его содержимое Блэквеллам. «Да, — вдруг вспомнила она, — но ведь говорят, что все они уже умерли». Она покачала головой и вновь и вновь смотрела в сторону невидимого дома.

Интересно, куда это так спешил Рэмзи? Он так торопился, что даже не зашел с ней попрощаться. Но впрочем, она сама виновата в этом, ведь она вела себя с ним слишком резко при их последней встрече. Хотя он тоже повинен в ее нынешних мучениях. Ведь эта странная старинная коробка с его инициалами и сейчас все так же волнует ее, заставляя гадать о том, что находится внутри. Да, Пенни ушла из комнаты, так и не спросив Рэмзи об этом, потому что уважала его право иметь личные секреты. Но тайна от этого не перестала быть тайной. И Пенелопа по-прежнему мучительно размышляла о происхождении необычной посылки. Кто мог послать О'Кифу такие старые предметы? Дружеский ли это подарок или, может быть, наследство? Ведь не принадлежат же они ему самому! Для этого они слишком стары. А эти загадочные слова про континентальный флот? Что они могут значить? Вопросов было много. И, желая немедленно получить ответы на них, Пенни в то же время боялась узнать правду. А что, если Рэмзи окажется не тем, за кого себя выдает? Как тогда ей с ним обращаться? Правда — Пенелопа вдруг улыбнулась, — его нахальство и самонадеянность останутся при нем.

— Пенни!

Она испуганно оглянулась и торопливо спрятала ключ в карман юбки.