– Писать книгу. – Я усмехаюсь. – Кто бы мог подумать?

На этот раз он смеется сильнее, звук теплый и рычащий. – Все?

Я кусаю обе губы, чтобы сдержать улыбку, и выражение его лица медленно выпрямляется. – Могу я спросить тебя кое о чем? – спрашивает он.

– Конечно.

– Почему ты решила прийти сюда со мной сегодня утром?

Мне не нужно указывать на то, что он пробил себе дорогу в мое расписание, потому что я знаю, что он не это имел в виду. То, что он сказал о Лиз, правда; мы все знаем, что Эллиот не опасен. Я могла бы сказать ему, чтобы он шел домой и больше не связывался со мной, и он бы послушался.

Так почему же я этого не сделала?

– Понятия не имею. Не думаю, что смогла бы отказать тебе дважды.

Ему нравится этот ответ. Его рот расплывается в небольшой улыбке, и ностальгия наполняет мои вены.

– Ты училась в медицинской школе Хопкинса, – говорит он с тихим удивлением в голосе. – А бакалавриат в Тафтсе. Я так горжусь тобой, Мейс.

Мои глаза расширяются в понимании. – Ты крыса. Ты меня гуглил?

– Ты не гуглила меня? – отвечает он. – Да ладно, это первый шаг после побега.

– Я вернулась домой с работы в два часа ночи. Я упала лицом в подушку. Не знаю, чистила ли я зубы с этих выходных.

Его ухмылка так искренне счастлива, что у меня внутри открываются скрипучие петли. – Ты всегда планировала вернуться сюда, или это было просто место, где ты совпала?

– Это был мой первый выбор.

– Ты хотела быть ближе к Дункану. – Он кивает, как будто в этом есть смысл, и это укололо меня. – Когда он умер?

– Ты всегда планировал вернуться сюда?

Я вижу, как он работает над моим отклонением, но он делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух. – Это всегда был мой план – жить там, где ты. Этот план провалился, но я решил, что в Беркли у меня есть все шансы увидеть тебя снова.

Это бросает меня. Как будто я кирпич, и меня бросили в стеклянное окно. – О.

– Ты знала это. Ты должна была знать, что я буду здесь, ждать.

Я быстро глотаю глоток воды, чтобы ответить. – Не думаю, что я знала, что ты все еще надеешься, что я…

– Я любил тебя.

Я быстро киваю в ответ на этот взрывной перерыв, и ищу спасения в лице официантки, приносящей еду. Но ее там нет.

– Ты тоже меня любила, ты знаешь, – тихо говорит он. – Это было всем.

Я чувствую себя так, будто меня толкнули, и немного отталкиваюсь от стола, но он наклоняется ко мне. – Прости. Это слишком напряженно. Я просто боюсь, что у меня не будет возможности сказать это.

Его телефон снова прыгает по столу, жужжа.

– Тебе нужно ответить? – спрашиваю я.

Эллиот потирает лицо, затем откидывается на спинку стула, глаза закрыты, лицо наклонено к потолку. Только сейчас я понимаю, какой он обрюзгший, как устало выглядит.

Я снова наклоняюсь. – Эллиот, все в порядке?

Он кивает, выпрямляясь. – Да, я в порядке. – Он смотрит на меня, задерживаясь на мгновение, и, кажется, решает рассказать мне, что у него на уме: – Вчера вечером я расстался со своей девушкой. Она звонит. Она думает, что хочет поговорить, но на самом деле я думаю, что она просто хочет на меня накричать. Она не будет чувствовать себя хорошо после этого, так что я пока щажу нас обоих.