– Основные правила, – повторяет он, медленно кивая. – В смысле, никаких ожиданий? – Я киваю. – И, может быть… все, что ты хочешь знать, я расскажу тебе, и наоборот?

Если это услуга за услугу, то мне придется надеть свои большие девчачьи штаны и пройти через это. Хотя внутри меня все бунтует в панике, я соглашаюсь.

– Итак, – говорит он, улыбаясь, – я не знаю, что ты хочешь знать о Рейчел. Сначала мы были друзьями. Много лет, в аспирантуре и после.

Мысль о том, что он годами дружил с другой женщиной, как нож, медленно вонзающийся в мою грудину. Сделав глоток воды, я легко отвечаю. – Аспирантура?

– МИД из Нью – Йоркского университета, – говорит он, улыбаясь. Потирая рукой волосы, как будто он еще не привык к этому ощущению, он добавляет: – Оглядываясь назад, мне кажется, что когда нам исполнилось двадцать восемь, мы по умолчанию вступили в отношения.

Я знаю, что он имеет в виду. Мне исполнилось двадцать восемь, и я по умолчанию перешла к Шону.

Он читает мысли: – Расскажи мне об этом парне, за которого ты собираешься замуж.

Это минное поле, но я могу сказать все прямо и быть честной.

– Мы встретились на ужине, где приветствовали всех прибывающих жильцов, – говорю я, и ему не нужно, чтобы я посчитала за него, но я посчитала: – в мае.

Его брови медленно поднимаются под лохматой копной волос. – О.

– Мы сразу же поладили.

Эллиот кивает, пристально глядя на меня. – Я полагаю, что тебе придется.

Я опускаю глаза на стол, прочищаю горло и стараюсь не отвечать защитно. Эллиот всегда был жестоко честен, но раньше это никогда не выходило у меня резко. Для меня его слова всегда были нежными и обожающими. Сейчас мое сердце бьется так сильно, что я чувствую, как оно проносится между нами, и это заставляет меня задаться вопросом, не борются ли наши индивидуальные сердечные боли в молчаливом поединке внутри наших тел.

– Прости, – бормочет Эллиот, протягивая руку через стол, но не решаясь дотронуться до меня. – Я не хотел, чтобы это вышло так. Это просто быстро, вот и все.

Я поднимаю глаза и слабо улыбаюсь ему. – Я знаю. Это действительно быстро.

– Какой он?

– Спокойный. Приятный. – Я кручу салфетку на коленях, желая придумать лучшие прилагательные для описания мужчины, за которого я планирую выйти замуж. – У него есть дочь.

Эллиот слушает, почти не мигая.

– Он благотворитель для больницы, – говорю я. – Ну, в каком – то смысле. Он художник. Его работы… – Я чувствую, что начинаю хвастаться, и не знаю, почему это вызывает у меня чувство тревоги. – Сейчас он довольно популярен. Он дарит много новых художественных инсталляций в Бениофф Мишн Бэй.

Эллиот наклоняется. – Шон Чен?

– Да. Вы слышал о нем?

– Книги и искусство здесь ходят в схожих кругах, – объясняет он, кивая. – Я слышал, что он хороший парень. Его работы потрясающие.

Гордость раздувается, согревая мою грудь. – Он такой. Да, это так. – И еще одна правда выкатывается из меня прежде, чем я успеваю ее поймать: – И он первый парень, с которым я была, который…

Черт.

Я пытаюсь придумать лучший способ закончить это предложение, чем голая правда, но мой разум совершенно пуст, если бы не серьезное выражение лица Эллиота и то, как нежно его руки обхватывают стакан с водой. Он разгадывает меня.

Он ждет и наконец спрашивает: – Который что, Мейс?

Черт побери. – Благодаря которому я не чувствовала себя предателем по отношению к…

Эллиот подхватывает мое незаконченное предложение нежным – О. Да.

Я встречаю его взгляд.

– У меня такого никогда не было, – тихо добавляет он.