|
– Я так рада, что мы встретились, – сказала она. – Я тоже, – простодушно отозвался Люишем. С минуту они стояли, выразительно глядя друг на друга, а затем жестом девушка выразила свое желание пройтись вместе с ним по аллее. – Мне очень хотелось, – сказала она, глядя себе под ноги, – поблагодарить вас за то, что вы освободили Тедди от наказания. Вот почему мне хотелось повидаться с вами. – Люишем шагнул вслед за ней. – Странно, не правда ли, – добавила она, взглянув ему в лицо, – что мы снова встретились здесь, на том же самом месте? Мне кажется… Да, именно на этом месте. Мистер Люишем не мог вымолвить ни слова. – Вы часто бываете здесь? – опросила она. – Видите ли… – задумался он, голос его, когда он заговорил, звучал удивительно хрипло. – Нет. Нет. То есть… Не очень часто. Иногда. По правде говоря, мне нравится здесь читать… Ну, и… заниматься. Тут так тихо. – Вы, наверное, много читаете? – Когда преподаешь, это необходимо. – Но вы… – Разумеется, я люблю читать. А вы? – Обожаю. Мистер Люишем был рад, что она любит читать. Он был бы разочарован, если бы она ответила иначе. И говорила она с неподдельным жаром. Она обожает читать! Это было приятно. Значит, она сумеет хоть немного его понять. – Конечно, – продолжала она, – я не так умна, как некоторые, и читать мне приходится без разбора, что удается достать. – Как и мне, – подхватил мистер Люишем. – Между прочим… вы читали… Карлейля? Теперь беседа текла совсем свободно. Они шли рядом, а над головой у них деревья качали ветвями. Мистер Люишем был в полном восторге, который омрачало только опасение перед случайной встречей с кем нибудь из учеников. Нет, она не особенно много читала Карлейля. Ей всегда хотелось его почитать, еще с детства, она столько о нем слышала. Она знала, что это по настоящему великий писатель, великий из великих. Все, что она читала из его сочинений, ей понравилось. Это она может сказать. Больше, чем что либо. И она видела в Челси дом Карлейля. На Люишема, который знал Лондон лишь по шести семи однодневным экскурсиям, ее последние слова произвели большое впечатление. Она становилась в его глазах чуть ли не близким другом великого писателя. Ему никогда с такой отчетливостью и в голову не приходило, что люди знаменитые тоже обитают под каким то кровом. Несколькими штрихами она так обрисовала этот дом, что он сразу представил его себе. Она живет совсем близко, в Клэпхеме, оттуда до Челси можно дойти пешком. И он, желая побольше узнать о ее жизни дома, тотчас позабыл о мелькнувшем было намерении одолжить ей «Сартор Резартус» . – Клэпхем, это ведь почти в Лондоне? – спросил он. – О да! – ответила она, но не проявила желания рассказывать ему о своем доме подробнее. – Мне нравится Лондон, – перешла она к общей теме, – особенно зимой. – И принялась расхваливать Лондон, его публичные библиотеки, его магазины, толпы людей на улицах, возможность делать «что кому хочется», ходить в концерты, посещать театры. (По видимому, она вращалась в довольно хорошем обществе.) – Всегда есть что посмотреть, даже если вы вышли всего лишь на прогулку, – сказала она, – а здесь и читать нечего, кроме пустых романов. Да и те не из новых. Мистер Люишем с грустью должен был признать справедливость ее слов о культурном запустении в Хортли. Это ставило его гораздо ниже ее. Что он мог противопоставить ей? Только свою начитанность да свои аттестаты – а ведь она видела дом Карлейля! – Здесь, – добавила она, – и поговорить не о чем. |
