Клара испытывала полное удовлетворение, досадив Касси. Ей доставляло удовольствие причинять девушке боль. В первые дни своего пребывания в этом доме Лани пыталась объяснить Кларе, что люди рождаются чистыми и непорочными, только со временем они начинают отличать добро от зла и осознавать свои дурные поступки. Но вскоре Лани отступилась. Говорить с Кларой — все равно, что биться головой о стену. А «старуха», как они называли ее между собой, ощутила вседозволенность власти, которую она получила в доме. И с каждым годом ее самодурство становилось все более невыносимым.

Касси передернула плечами. Зайдя в свою комнату, она затворила дверь и только сейчас почувствовала себя в безопасности. После смерти матери Клара потребовала вынуть все замки из дверей. Но она редко врывалась сюда. Касси распахнула окно. Хватило ли Лани времени отвести Капу в конюшню?

С облегчением она увидела Лани, та шла к дому со стороны конюшни. Не доходя до веранды, она проскользнула в заднюю дверь. Касси теперь знала, что Лани доберется до своей комнаты раньше, чем Клара обнаружит, что ее нет на месте. Все осталось в тайне.

Но со временем она постарается забыть и о нем, и об этих беспокойных мыслях. Ее мир существует по другую сторону отсюда, в прекрасной долине. И там она, вместе с Лани и отцом, будет разводить породистых лошадей, и заживут они такой же свободной жизнью, как и все остальные островитяне.

А Лихуа сейчас в постели с англичанином, льнет к нему и стонет от страсти…

Касси с силой стиснула занавески. Волна гнева окатила ее с ног до головы. Стало нечем дышать. Ревность? Но это просто смешно. Ей незнакомо это гнусное чувство. И, конечно, нелепо злиться из-за того, что ее подруга получит удовольствие. Она уже долго живет рядом с островитянами и давно прониклась их верой в то, что необходимо делиться всем, чем ты владеешь.

Но такое же ревнивое чувство пережила она, когда увидела, как англичанин ведет к ней на поводу Капу. Ревность и досада, что драгоценная привязанность Капу, которую он испытывал только к ней, перепала другому человеку. Наверное, ей так и не удастся развить в себе такую же щедрость души, которой наделена Лани и другие островитяне. Хотя до сих пор ей казалось, что она прониклась этим чувством, как и они.

Касси закрыла окно, задернула занавески, следует лечь в постель и выкинуть все эти глупые тревоги из головы.

А завтра, открыв глаза, она уже и не вспомнит ни про англичанина, ни про странные чувства беспомощности и томления, которые вдруг охватили все ее существо, когда он смотрел на нее.

2

Гонец от Камахамехи прибыл еще до рассвета. Касси проснулась от стука в двери, легких шагов Лани в холле.

Неужели что-то случилось с отцом?!

Она вскочила с постели и чуть ли не бегом выбежала из комнаты. «Что за глупость! — убеждала она себя, — с чего это любое известие непременно дурное?»

Лани уже открыла дверь, и Касси при свете свечи увидела высокого широкоплечего островитянина.

— Что случилось? — спросила Касси. — Что-то с папой?

— Нет, — ответила Лани, успевшая перекинуться несколькими словами с гонцом.

Он улыбнулся, поклонился и торопливо сбежал с холма.

Лани повернулась к Касси:

— Его прислал не Шарль, а Камахамеха. Он предупреждает Шарля о том, что его разыскивают. Вчера вождь принимал у себя англичанина, и тот расспрашивал его о твоем отце. Поскольку англичанин — высокопоставленная особа, а вождь не желает осложнять отношения с Англией, он ответил на все вопросы чужестранца.

— И что именно Камахамеха рассказал ему?

— Он указал, где находится наш дом, сказал, что Шарль, по своему обыкновению, уходит писать этюды с натуры и большую часть времени рисует вулканы.