—Я выдержал это испытание, только стиснув зубы, но и при этом едва сдержал стон.

Однако маркизу удалось обменяться рукопожатием с кайзером без особых страданий. Правда, маркиз заметил, что колец на его пальцах было больше обычного. С их помощью Его Величество пытался скрыть неисчислимые родимые пятна, покрывающие его руку.

Поздоровавшись с маркизом, кайзер обратил внимание на Симону.

— Позвольте представить Вашему Величеству достопочтенную Симону Белл, — объявил маркиз. — Ее отец, лорд Белгрейв, просил засвидетельствовать свое глубочайшее почтение Вашему Величеству.

— Конечно, я помню лорда Белгрейва, — воскликнул кайзер, глядя на Симону.

В том, как он оценивающе изучает ее, было что-то неприятное и обидное для девушки.

Симона присела в глубоком реверансе, когда маркиз представлял ее, потом выпрямилась и произнесла:

—Для меня большая честь быть здесь, Ваше Величество! Вы были моим кумиром с самого детства!

Кайзер выглядел удивленным, а маркиз нахмурился, как будто она сказала что-то лишнее. Симона по-детски наивно взглянула на него:

— Мне не нужно было этого говорить?

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил заверить ее кайзер до того, как маркиз успел ответить. -

Не хотите ли вы, чтобы ваш портрет вошел в мою коллекцию изображений самых красивых женщин?

— Я недостойна такой чести, Ваше Величество, — ответила Симона, — но осмелюсь попросить разрешения осмотреть эту коллекцию.

— Конечно, смотрите, — позволил кайзер. — А я пока поговорю с маркизом. Я хочу задать ему несколько вопросов и надеюсь получить на них ответы. — Это прозвучало почти угрожающе, словно кайзер подозревал, что маркиз попытается уклониться от разговора.

Симона направилась к письменному столу, на ходу снимая перчатки, будто кайзер и на это дал ей разрешение.

Император подошел к камину и вдруг неожиданно заговорщицким тоном спросил:

—Что это за разговоры идут о том, будто по приказу моего дяди, принца Уэльского, в Англии изобрели какую-то особую пушку?

— Особую пушку?! — удивился маркиз. — Любопытно, мне никто ничего подобного не говорил!

— Вы уверены? — недоверчиво протянул император.

Маркизу с первого момента показалось странным, что в кабинете нет адъютанта. Теперь он понял: кайзер считал себя умнее тех, кто по его распоряжению шпионил за маркизом, и таким манером надеялся получить интересующие его сведения, посрамив тем самым своих подданных.

Маркиз поднес руку ко лбу.

— Позвольте-позвольте, Ваше Величество! Кажется, я припоминаю разговор о каком-то орудии. Это было в Каусе. Но, насколько я понял, речь шла о немецкой разработке.

— Нет, я слышал об английской пушке, — не сдавался кайзер. — Меня даже уверяли, что концепция изобретения принадлежит лично вам, маркиз.

— Если бы это было правдой! — рассмеялся маркиз. — В наши дни трудно изобрести что-то новое. Хотя у меня на яхте есть несколько оригинальных устройств и приборов, которые еще не поставлены на массовое производство. Но, как вам известно, Ваше Величество, на борту нет ничего смертоноснее рыболовной удочки.

Кайзер расхохотался, как и ожидал маркиз, но сообразив, что ему ничего не удается узнать, нахмурился и сжал губы.

Это всегда было дурным знаком для тех, кто служил при его дворе.

Будто почувствовав, что атмосфера накаляется, Симона присоединилась к мужчинам, держа в руке фотографию в рамке.

— Скажите, Ваше Величество, — проворковала она, — кто эта необыкновенная красавица? Это самая изысканная женщина, которую я когда-либо видела! — Симона протянула ему фото.