— Да ну? — хрипло парировал Даниель, сорвал шляпу с крючка и пропал в ночи.

Яркий свет луны озарял все окрестности, и для Джоли не составило никакого труда проследить, куда направился ее муж — на могилу Илзе. Джоли оставалось лишь с горечью примириться с этим фактом.

Поникнув плечами, Джоли подобрала юбки и прошла через дом наверх в спальню. Зайдя по пути к Хэнку и Джемме, убедилась, что дети спят, и прошла в спальню хозяина дома, решительно хлопнув за собой дверью.

И стала ждать.

Но Даниель так и не пришел, а Джоли осталось только гореть на медленном огне стыда и плотского желания. Ей казалось несправедливым, что женщина так бесстыдно тоскует по мужчине, неважно, муж он ей или нет. И она хороша: напрямую спросила Даниеля, ляжет ли он с ней в постель этой ночью.

Щеки ее горели в темноте, Джоли беспокойно металась на широкой кровати, укрытая одной лишь простыней. Большего не требовалось из-за жары последнего летнего месяца. Да. нечего отрицать: она была попросту развязна.

А ведь еще предстояло сообщить Даниелю о двух уголовниках, разыскиваемых за грабеж и убийство, которые ели под его крышей в его доме. Они поили своих лошадей из его колодца и, самое худшее, пригрозили убить его.

У Джоли перед глазами вдруг встала страшная картина. Она представила себе, как Даниель идет за плугом и вдруг получает пулю между лопаток, как он падает. Джоли увидела кровавое пятно, расплывающееся на его белой рубашке, и с трудом сдержала крик, рвущийся у нее из груди.

Затем она резко вскинулась и села на кровати, вся в холодном поту от привидевшейся ей картины убитого Даниеля. Немного придя в себя, Джоли обняла колени, пытаясь унять бившую ее дрожь, но страх глубоко засел в ней.

Каковы бы ни были последствия, она должна предупредить Даниеля.

Джоли буквально принудила себя снова лечь в постель и сомкнуть глаза. И тут произошло какое-то чудо: она уснула, но лишь для того, чтобы через несколько часов снова проснуться, когда маленькая фигурка вскарабкалась к ней на постель и прижалась к ней. В лунном свете блеснули золотые волосы Джеммы. Прежде чем заснуть, девочка прошептала:

— Мне приснился страшный сон.

Сладкая боль переполнила Джоли. Она уже полюбила Хэнка и Джемму, но еще до того, как закончится этот месяц, она будет вынуждена отдать их. Джоли вздохнула и отвела прядь волос со лба Джеммы.

— Не бойся, теперь ты в безопасности, — прошептала она, однако сильно сомневалась в правдивости этих слов.

На следующее утро Джоли поднялась рано и была на кухне, когда из кухонного фургона показался Даниель. Джоли принялась споро готовить завтрак для него и Дотера. В предрассветном сумраке в кухне горела керосиновая лампа. На улице было сыро, а от печи исходило приятное тепло.

Даниель налил себе кофе, дотянулся до голубой эмалированной кастрюли, что стояла за Джоли. Никто из них не произнес ни слова, пока OR не проглотил несколько кусков.

— Работники, которых мы наняли на уборку урожая, прибудут сегодня, — сообщил Даниель. — Они приедут голодными, поэтому я принес из коптильни ветчину.

Джоли только кивнула и поперчила жарящуюся яичницу.

Даниель подошел к небольшому окошку, что было над раковиной, и, задумчиво допивая кофе, посмотрел на восток.

— Вот что, поедешь в город и купишь в лавке одежду для детей. Запиши там расходы на мой счет. Им нужны ботинки и воскресные костюмчики.

Джоли переложила яйца на деревянную тарелку и поставила ее на стол рядом с жареной картошкой и небольшой горкой нарезанной ветчины.

— Мне бы хотелось купить каждому из них по игрушке… так, что-нибудь маленькое.

— Отлично, — равнодушно согласился Даниель, и в это время на кухне появился Дотер.

— А вот если бы у меня была жена, — со своей обычной непринужденностью заявил он, — то я-то уж точно не спал бы в походной кухне, черт бы меня побрал!

Даниель бросил на юношу уничтожающий взгляд, но, казалось, Дотера, как обычно, это нисколько не смутило.