— Они сироты, — ответила Джоли, опять вспомнив, что близится день, когда она должна будет их отдать. — Джемма и Хэнк пробудут с нами до конца уборки урожая.

Вдова вновь скривила свои тонкие губы с таким видом, словно проглотила лимон без сахара.

— Не знаю, и куда только катится наш мир, — процедила она сквозь зубы. — Сначала Даниель спасает от петли и женится на уголовнице, затем тратит деньги еще до того, как получит выручку от урожая, на пару детей, которые ему даже не принадлежат.

— Мы с удовольствием возвратим вам все эти покупки, если вы их не одобряете, — решительно заявила Джоли, подходя к миссис Крейбрук, но даже не делая попытки понизить голос. Угроза потери выгодного клиента столь явственно отразилась на лице миссис Крейбрук, что она тут же заторопилась внести куклу и вагон в свою бухгалтерскую книгу. Джоли облегченно вздохнула от того, что ее блеф удался, поскольку у нее просто-напросто не хватило бы духу попросить детишек вернуть их подарки обратно.

— Вы очень любезны, — весело прощебетала Джоли от двери, хотя миссис Крейбрук не сказала даже «спасибо за покупку». Она притворилась, что не слышит Джоли, занятая очень важным делом — смахивает метелкой из перьев пыль с пирамиды банок консервированного лосося.

Когда Джоли с детьми вернулась на ферму, Даниель без рубашки стоял у насоса. Его влажная кожа, словно бриллиантами, сверкала капельками воды. На голове не было привычной шляпы, и волосы смешно торчали в разные стороны. При виде мужа Джоли снова почувствовала в глубине души знакомое возбуждение и изменила свое прежнее мнение о нем. Возможно, Даниель Бекэм не был красавцем в классическом понимании этого слова, но ее властно тянуло к нему, словно он завладел ее душой. Даниель не спеша надел рубашку и подошел к задку повозки, достал своими сильными руками красный вагон Хэнка, затем помог слезть Джемме, но его голубые глаза не отрывались от лица Джоли. А у той сердечко просто вырывалось из груди от страстной любви к этому человеку.

— Я сейчас приготовлю обед, — сказала она в трепетной попытке скрыть свои чувства.

Но Даниель схватил ее за руку, когда она повернулась, чтобы идти на кухню.

Джемма уселась на ступеньках у кухонного порога, баюкая куклу в маленьких ручонках, Хэнк гонял красный вагон по двору. Джоли посмотрела в глаза Даниеля, и у нее возникло такое чувство, словно она стоит на краю высокого утеса и вокруг нее бушует штормовой ветер, грозя сбросить ее на острые скалы внизу…

— Пока я ездил в Спокан, здесь кто-то был, — низким голосом пророкотал Даниель, суя под нос Джоли знакомый ей табачный кисет, оставленный незваными гостями. — Кто это был?

ГЛАВА 8

У Джоли перехватило дыхание.

— Полагаю, нам надо поговорить об этом наедине, — ответила Джоли, нервно оглядываясь на детей. Хватка Даниеля не ослабела, он бесцеремонно повернул Джоли и подтолкнул к походной кухне, внутри которой царила темнота. Когда глаза Джоли привыкли к ней, она различила довольно большую печь, ряды ящичков и ларей и детскую кроватку, укрытую стеганым одеялом.

Только что, совсем недавно, Джоли осознала, что бурное чувство, которое она испытывает к Даниелю Бекэму, — не что иное, как настоящая любовь. И вот теперь она может потерять Даниеля.

Отчаяние обрушилось на бедную Джоли, словно металлический молот ударил в большой гонг, отчего задрожало, загудело все ее существо. Но она вздернула подбородок, распрямила плечи и прямо взглянула в обвиняющие глаза Даниеля.

А он держал этот чертов кисет у нее под носом; должно быть, нашел его в конюшне или рядом с ней.

— Я все собиралась тебе рассказать… — начала было Джоли, но слова замерли у нее на устах.