Ну, конечно, «баром» это заведение можно было назвать, лишь включив всю силу своего воображения. Люська нашла, что это походило, скорее, на сельпо: прилавок, как в магазине, и три пластиковых стола в тесной — три на три метра — комнатушке, где кучковался народ. Какая там барная стойка — об этом даже мечтать не приходилось. Продавщица (язык не поворачивался назвать ее барменшей) была сердита и ворчливо покрикивала на посетителей:

— Но-но-но, не торопите меня, вас тут десять человек, И ВСЕМ ДАЙ!..

Потолкавшись у прилавка, как в старые добрые советские времена, Миша взял две бутылки пива и подсел к Люське за столик. Люська с подозрением оглядела поверхность дешевого красного стола — наподобие тех, что ставятся в летних уличных кафешках, а затем попыталась отыскать салфетки, чтобы вытереть мокрое пятно, но не нашла их. Видимо, за салфетками нужно было возвращаться обратно к «стойке» и снова толкаться, чтобы их получить. Люська отказалась от этой мысли.

— Экзотика, правда? — Миша кивнул на окружающую обстановку. — Я прямо снова ощутил себя в СССР… Именно в провинции особенно силен совковый дух, не находишь? Эх, каким счастьем было бы действительно жить в маленьком городке, где все друг друга знают, где до сих пор сохранился дух прежних времен…

— Ну, не скажи, — Люська покачала головой. — Я в таком городке родилась и жила очень долго, до семнадцати лет… Ничего хорошего, знаешь ли. В маленьких городах тесно. Мой, например, за пару часов можно весь исходить вдоль и поперек. За десять лет дорога в школу мне просто опротивела — ни капли не изменилась, все одно и то же. Захочешь изменить путь — а не получится, просто не на что менять. Из развлечений только концерты заезжих третьеразрядных «звезд» раз в год на день города, — она презрительно усмехнулась. — Если открывается новый магазин — значит, на его месте недавно закрылся другой. Последние десять лет город уже не расширяется, два детских парка, которые были раньше, теперь разрушены. Из всех развлечений доступны только телевизор и кому-то — компьютер. Интернет только по dial-up модему, считается дорогим удовольствием. Было открыто одно интернет-кафе — комнатка на три места на весь город, но не прижилось. Дискотеки для молодежи раз в неделю до одиннадцати ночи. Машиностроительный завод, швейная фабрика, молочный комбинат, мясной комбинат, хлебный. Филиал областного университета, в котором лекции читаются по конспектам… Когда я поступила в областной универ, то не видела там ни одного преподавателя, который бы читал, а не рассказывал свой предмет… Продолжать?

Миша слушал внимательно, даже сочувственно покивал в ответ.

— А Москва — это город огромных возможностей, — заговорила снова Люська. — В провинции можно получить размеренную жизнь, стабильность, но сделать такую карьеру, как в Москве, взлететь с самых низов до самых вершин, и наоборот, резко упасть, — это вряд ли…

— А я вот москвич, но не люблю Москву, — признался вдруг Миша. — Этот город не создан для жизни. Он для работы, вкалывания, но комфортно жить в нем не получается. Ощущение силикона во всех проявлениях. Это убивает любовь к городу, он без души. Питер — с душой город, хоть я его тоже не люблю, но Питер, по крайней мере, индивидуален. А Москва — это просто бездушный мегаполис. Муравейник с людьми, у которых задачи разные, а цель одна. БАБЛО! — он с отвращением поморщился. — Не деньги, а именно бабло.