— А что еще интересует, кроме моей семьи?

— Откуда ты взялся? Что делал до того, как встретился с Чейзом в Хьюстоне? Почему ты не запираешь двери? Почему, будучи столь образованным и интеллигентным человеком, ты предпочитаешь жить подобным образом?

Харлан оценивающим взглядом окинул комнату.

— Что тебе не нравится?

Сейдж сбивчиво, обиняками, не желая казаться невежливой, объяснила.

— Мне нравится, как я живу, Сейдж. Очень нравится! Я не запираю дверей, потому что у меня нечего взять. И потом, когда у тебя ничего нет, вещи не довлеют над тобой. Не нужно беспокоиться о том, что кто-то что-то у тебя заберет. Мне нравится быть свободным от всего этого.

Харлан сделал еще шаг, сокращая расстояние между ними, едва не наступив Сейдж на ногу, переменил позу, чуть выпятив чресла.

Красивый мужчина, тишина, уютный трейлер — вся эта обстановка дурманяще действовала на девушку. Сейдж, правда, немного побаивалась Харлана, когда он смотрел на нее сверху вниз этими, подобными лучам лазера, глазами. Или, может, Сейдж опасалась того ощущения внизу живота, которое появлялось всякий раз, когда молодой человек так приближался к ней?

— Спроси меня еще о чем-нибудь, Сейдж.

— Ты ответил на все мои вопросы, — тихо ответила она: — Больше ничего не хочу знать.

— Хочешь.

— Что?

— Ты хочешь знать, когда я поцелую тебя еще раз.

— Ничего подобного. С чего ты взял?

Харлана ничуть не обескуражили ее поспешные возражения.

— Ты как кошка, Сейдж, не находишь? Вечно кусаешься, царапаешься и шипишь, обороняясь. Но стоит лишь добраться до настоящей Сейдж, и ты выгибаешь спину. — Харлан теперь уставился на ее губы. — Дай себе хотя бы малюсенький шанс, и ты замурлычешь.

Девушка с трудом перевела дыхание, попыталась отстраниться, но… Тогда она попробовала отвернуться, но и на это оказалась не способна.

— Ты никогда не узнаешь этого. Я никогда не позволю еще раз поцеловать меня.

— Позволишь. Тебе это очень нравится.

— И вовсе не нравится!

Харлан взял ее лицо в ладони, скользнул пальцами по ее губам.

— Мы оба знаем, что ты лгунья, Сейдж. А сейчас — мерзкая лгунья.

Его губы, теплые, ненастойчивые, влажные, коснулись ее губ. Сейдж на несколько секунд прильнула к молодому человеку, но затем, стоило лишь кончику его языка коснуться кончика ее языка, как она отстранилась.

— Харлан…

— Правильно. Меня зовут так.

Его губы вновь завладели ее губами. Писк протеста оказался слишком слабым, поэтому следовало его полностью проигнорировать. На этот раз лишь только язык мужчины проник ей в рот, как Сейдж тотчас уступила ему, приветствуя встречным движением своего языка.

Руки Харлана обхватили ее за талию, крепко сжали, и молодой человек углубил поцелуй. В ушах девушки звучала какая-то какофония, и Сейдж вдруг с ужасом осознала, что это биение ее собственного сердца, порыв испепеляющей страсти. Никогда прежде Сейдж не испытывала ничего подобного, тем не менее сразу же узнала. Теплая волна окатила ее с ног до головы и сконцентрировалась у бедер.

Харлан снова и снова ласкал ее язык своим. Когда оставалось либо задохнуться, либо все-таки сделать вдох, он уткнулся лицом ей в шею и стал страстно покрывать поцелуями, постепенно приближаясь к уху. Сейдж ощутила тепло, нежные прикосновения его языка и тихо застонала. Ноги ее подогнулись, и она рухнула на диван.

Харлан, не разжимая объятий, навис над ней. Сейдж запустила пальцы ему в волосы и притянула голову к себе. Его губы сбивали ее дыхание.

Девушка целовала Харлана так, словно только и ждала его любви.