— Не могу понять, какого… Ой!

Харлан искренне изумился, увидев на груди четыре тонкие струйки крови. Чертыхаясь, он схватил Сейдж за руки, заломил их за голову и прижал к матрасу. Удерживая ее в таком положении, предупредил:

— Еще поцарапаешь меня, клянусь, я тебе ногти поотрываю.

— Мне все равно! Хоть скальп сними! Мне наплевать, что ты сделаешь со мной! Хуже уже не сделать!

— Да что я тебе сделал такого ужасного? Ну? Я тебя целую неделю не видел.

Для верности Харлан все еще всем телом прижимал девушку к постели.

Сейдж, пытаясь высвободиться, извивалась под ним и наконец, презрительно сощурив глаза, произнесла:

— Дождался, пока я уеду, и все рассказал! Змей, трус!

— Да что я рассказал-то?

— Ты позволил мне уехать и пережить такое унижение — просить у этой старой гиены встречи. И мне пришлось сидеть и слушать его отеческие увещевания и объяснения насчет такой с виду неожиданной помолвки Трейвиса. «Они дружили с детства, Сейдж. Я уверен, вы все поймете. Трейвис не хотел причинить вам боли, Сейдж. Ясно было, что они когда-нибудь поженятся с этой юной леди, Сейдж». И так далее и тому подобное, пока я чуть не взорвалась. Но ради будущего «Тайлер дриллинг» я продолжала сидеть, потупив взор и стиснув зубы, и слушала все, что он изрекал. Мне хотелось сказать, как я рада, что отделалась от его слабовольного сынка и от его разодетой, разукрашенной и растолстевшей жены. А вместо этого я изображала скромность и израненное сердце. — Сейдж подняла глаза на Харлана и оказалась лицом к лицу с ним. — Мне пришлось проглотить все это, зато он пообещал профинансировать проект. Я получила от этого старикашки все, что было нужно. А ты взял и все испортил, рассказав Чейзу и Лаки о Трейвисе. Тебе что, не ясно было, как они поведут себя после этого? Не понятно, что их фамильная гордость не позволит им смириться с тем, что я отвергнута? Ты, полагаю, не забыл мельчайшие подробности и передал им все слова Трейвиса?

— Ничего я им не говорил.

Этот спокойный и твердый ответ еще больше разозлил Сейдж. Она вмиг возобновила попытки вырваться.

— Нет, ты рассказал! Я знаю, что это ты. Больше просто некому.

— А Белчер?

Сейдж прекратила возню и ошарашенно посмотрела на Харлана.

— Что?!

— Белчер, он же знал. Если кто что и говорил твоим братьям, то только доктор Белчер. Но не я, клянусь тебе, Сейдж!

Не похоже, чтобы Харлан лгал. Глаза у него, его голубые глаза, заметно опухли от недосыпания, но он смотрел на Сейдж совершенно спокойно. Девушка облизала верхнюю губу и удивилась, почувствовав соленый вкус. Пот или слезы?

— Но Лаки же говорил, что ты сказал… что-то сказал…

Она ведь не дослушала Лаки. Неужели Харлан говорит правду?

— Единственное, что я высказал в присутствии Лаки, так это свое мнение о Трейвисе, которое, кстати, совпало с его. Он спросил меня, виделся ли я с ним, когда ездил за тобой в Хьюстон. Я ответил, что нет, не имел, мол, удовольствия. Сказал, что видел Трейвиса только издалека, но мне он показался парнем, которого больше интересует положение женщины в обществе, чем в постели. — Харлан перевел дыхание и продолжил: — После некоторых маловажных замечаний, которые, думаю, тебе неинтересны, еще добавил, что, когда я приехал, у вас с Трейвисом был серьезный разговор. Он спросил меня, знаю ли я, о чем вы говорили. Врать я не люблю, Сейдж, но ради тебя солгал. — Харлан сделал паузу. — Эта беседа состоялась на Рождество, задолго до твоей поездки в Хьюстон и разговора с Белчером насчет денег. Значит, Лаки и Чейз знают о расторжении помолвки от кого-то другого.

Покусывая нижнюю губу, Сейдж безуспешно пыталась унять слезы.