— Да, Харлан, давай. Давай скорее!

— А завтра — вновь на соляные копи, Золушка моя, — предупредил он.

— Теперь, когда у нас есть новый план наступления, я тоже жду не дождусь этого.

— Так что, я выросла в убеждении, что значу для братьев не больше какого-нибудь их мячика; можно поиграть или попинать.

Сейдж задумчиво смотрела на пламя свечи, горевшей посереди небольшого передвижного столика в их гостиничном номере. Отель по сравнению с теми, где они останавливались в последнее время, казался дворцом. В номере было кабельное телевидение, широчайший выбор услуг. Все можно было заказать, не выходя из номера.

Вот они и решили не выходить, поскольку устали с дороги. Тянуло расслабиться в номере, а не напрягаться и идти непонятно куда. Они уже уничтожили обед из четырех блюд, а пока налегали на шоколад и кофе.

— И вовсе я не собираюсь с ними соперничать, Харлан. Я просто хочу, чтобы они признали меня полноправным членом семьи и участником семейного дела. Противно быть просто младшей сестренкой, пупсиком.

— Я прекрасно понимаю тебя! — Харлан снял золотистую фольгу с кусочка горького шоколада и отправил его в рот. — Но тебе придется смириться, Сейдж, что в семье ты навсегда останешься младшей, в то время как Чейз так и будет самым старшим.

— Звучит прямо как основы психологии.

— Так и есть, — хохотнув, признал Харлан. — Я в сельскохозяйственном посещал такой спецкурс.

— Так все твои наблюдения основаны не на собственном опыте?

— Нет.

— И братьев с сестрами у тебя нет?

— Нет.

Сейдж играла шариками из фольги, снятой со съеденных ею шоколадок, и взвешивала, стоит ли выпытывать дальше. Ясно ведь, что сам Бойд ни за что не расскажет о своем прошлом.

— У тебя, должно быть, было трудное детство, Харлан. — Сейдж посмотрела на него сквозь пламя свечи. Лицо молодого человека оставалось бесстрастным. — И если не хочешь, можешь мне ничего не говорить.

Девушка снова сделала паузу, предоставляя Харлану возможность, которой он воспользовался не так, как ей хотелось бы.

— И не буду.

Сейдж была разочарована: она так и не заслужила его доверия. Пришлось выходить из положения:

— Мне очень жаль, что тебе одному приходится тянуть лямку. Семья — мой фундамент. Даже представить себе не могу своего детства без родителей и братьев-разбойников.

— Тебе повезло.

— Знаю, — мягко согласилась Сейдж. — Какие бы противные они ни были, я их все равно люблю.

— И они тебя любят. — Положив руки на стол и подавшись вперед, Харлан протянул: — Чего не любить-то?

Когда принесли обед, Сейдж только-только успела выйти из ванной — ванна была такая большая, вода такая горячая и пенистая. И чтобы обед не остыл, ей пришлось сесть за стол в том, в чем она была, — в простом махровом халате, без косметики, с мокрыми волосами.

Теперь же, окинув девушку неторопливым взглядом, Бойд взял ее за руку, заставил встать и обойти вокруг столика. Широко расставив колени, он завел ее между ними и повернул лицом к себе. Слегка придерживая Сейдж за руки, уткнулся носом туда, где запахивался ее халат.

— Ты так хорошо пахнешь.

Внутри у Сейдж все загудело. После двух недель без малейшего намека даже на флирт прикосновение Харлана пронзило ее, словно электрическим током. И все равно девушке не хотелось сдаваться без боя. Или он думает, что Сейдж достаточно пальцем поманить?

— Ты что, Харлан?

— Помолчи немножко, я тебя, пожалуй, совращу.