Почти по привычке Сара перевела глаза на портрет герцогини ди Кавальери, матери Марко и Анджело. Бедная улыбающаяся герцогиня, которая носила изображение волчьей головы с легкомысленной уверенностью в том, что волк укрощен. Волк в конце концов сожрал ее.

— Она была поверхностной, эгоистичной и совершенно аморальной женщиной — к тому же не особенно умной, даже если мой бедный Джанкарло и был полностью увлечен ею. Но это не относится к делу. Я вскарабкалась по этим несчастным ступеням, чтобы поговорить о вас!

Повернувшись, Сара встретила стальной взгляд голубых глаз нынешней герцогини, которые, казалось, сверлили оголенную часть ее тела, приоткрытую белой короткой рубашкой, после чего двинулись вверх, задержавшись на ее небрежно заплетенных косичках.

— О… я сошла бы вниз, если бы знала! Я хотела объяснить, что не собиралась так расстраивать вашу подругу… я хочу сказать, что понимаю, что куча куда более старших женщин, чем я, бегает за Марко…

Совершенно неожиданно герцогиня рассмеялась, шокируя Сару.

— Если вы имеете в виду Лусию, то бедняжка настояла на том, чтобы уехать! Вы пытаетесь меня одурачить, разыгрывая из себя подростка после сегодняшних неприятностей, тщательно спланированных вами? К счастью, я никогда особо не любила Лусию… Да, пожалуйста, садитесь, и я также присяду.

Сара не могла не сесть и теперь настороженно смотрела на своего грозного противника, пока герцогиня усаживалась напротив нее, скрестив стройные, элегантно обутые ноги.

— На чем мы остановились? Ах, да. Чего ради все это разыграно? И что вы здесь делаете? У вас не тот тип, который обычно предпочитает Марко… не обижайтесь на мою откровенность. Вы что-то говорили о Карло, который имеет счастье быть моим сыном…

Пять минут спустя Сара почувствовала, что между нею и герцогиней установилась некая связь или, по меньшей мере, понимание. Все началось с поразительного заявления герцогини, повторившей:

— Да, Карло… Когда я последний раз слышала о нем, он был счастливо женат на женщине, которую он называл Дилайт, и ждал, что станет отцом. Это одна из причин, по которой я приехала сюда поговорить с Марко. Он слишком серьезно воспринимает роль главы семьи. Они с моим бедным Карло всегда сталкивались лбами! Так что по поводу Карло? Марко отобрал вас у него? Должна сказать вам, моя девочка, что я очень хорошо знаю и своего сына, и своего пасынка, а в ваших словах одно не сходится с другим. Если бы Карло серьезно относился к вам, он бы сказал мне, — и совсем непохоже на моего циничного серьезного Марко, чтобы он привез молодую женщину сюда в свой дом. Итак… поговорим об этом?

Сара не чувствовала себя готовой говорить о чем-либо — все, что она хотела, это ускользнуть от допроса, которому ее подвергли.

— Ну… Карло и я жили вместе…

— В самом деле? Когда? Он встречался со своей нынешней женой по меньшей мере год, как он мне сказал, и я также знаю, что Марко не одобрял этого… Господи, у меня такое чувство, что я как буфер между ними уже целые века! Как выглядит Карло?

Этот вопрос погубил ее. В голове у Сары было пусто, она никак не могла припомнить портрет, который ей однажды показала Дилайт. В глазах у нее был образ только одного мужчины, которого она ненавидела больше всех на свете, — черные волосы, черные глаза, черная натура!

— Ну… у него, конечно, черные волосы…

— Я полагаю, этого более чем достаточно! — резко сказала герцогиня, бросая на нее взгляд, вновь живо напомнивший ей мисс Иллинсворт, школу и то, как ее поймали во время налета на фруктовый сад с вишневыми косточками во рту и в руках.