— Я не патологическая лгунья!

Сара ненавидела себя за то, что ей пришлось оправдываться.

— Благодарю вас, это как раз тот термин, который я имела в виду. Я рада, что вы ею не являетесь, моя дорогая. Пожалуйста, будьте откровенны и скажите всю правду, и мне, может быть, удастся отговорить Марко… от применения силы. У него отвратительный характер, когда он возбужден, вы сами этого еще не обнаружили?

Глядя на безжалостное лицо герцогини, Сара решила, что лучше сдаться; особенно теперь, когда через несколько часов за ней придет Анджело. Так или иначе, она не очень умеет врать — если только она не в гневе. И ей как-то не хотелось представлять себе взбешенного Марко. Он будет в ярости, когда наконец все обнаружит, включая то, что его одурачили. Ей лучше рассказать все герцогине, чем ему.

— Ну… правда заключается в том, что я — сестра Дилайт, и она… я согласилась выдать себя за нее, чтобы отвлечь Марко, в то время как она и Карло…

Герцогиня одобрительно кивнула.

— Теперь в истории больше смысла. Не выпить ли нам немного вина, пока вы не расскажете мне все остальное? Мне следует вам сказать, что я была очень сердита, пока Серафина не вступилась за вас… совершенно неожиданно, потому что она суровая старуха, которая обычно никого не одобряет! Но в вашем случае… продолжайте, пожалуйста. Если и не все окажется правдой, тем не менее я уверена, что вы расскажете чрезвычайно интересную историю!

37

Могло бы быть и хуже, думала Сара позднее, и герцогиня могла бы оказаться в самом деле отвратительной, а вместо этого она просто вежливо расспрашивала ее и ушла, оставив впечатление, что пока воздерживается от принятия окончательного решения. Сара не рассказала ей всего, конечно — ровно столько (или немножко меньше), сколько она считала необходимым; с чувством крайнего облегчения она увидела, что ее элегантная мучительница поднялась, чтобы уйти.

— Ну, я предполагаю, что окончательный итог всего этого будет зависеть от Марко и вас, не правда ли? Но мне следует предостеречь вас, моя дорогая, он не тот мужчина, который легко воспримет то, что его одурачили! И вам лучше приготовиться к самому худшему, если ему попали в руки недавние газеты. О бракосочетании Карло и вашей сестры, совершенном индийским кардиналом, широко сообщалось в прессе, хотя мой сын и известил меня о своей свадьбе задним числом.

Марко… Марко! Какое ей дело до него и почему она должна бояться его возможной реакции? Он, должно быть, уже знает… Притворившись ради Серафины, что она решила отправиться в постель пораньше, Сара выключила свет и легла под одеяло, не раздеваясь, с телом, напряженным, как лук во время стрельбы. Ей следовало сохранять спокойствие и целеустремленность. Она сбежит раньше, чем он вернется и войдет без стука в ее комнату, чтобы схватить ее и подогнать под себя, и заставить забыть гордость, достоинство, ненависть и месть — все, кроме того, что только он может заставить ее чувствовать вопреки ее желанию. Она должна уехать! Должна освободиться и снова принадлежать полностью себе самой.

— Эй! Пошли! — Голос Анджело раздался откуда-то сзади, сначала в тишине, а потом его сопроводило жужжание в воздухе, по которому Сара поняла, что вертолет возвращается.

Должно быть, она двигалась абсолютно механически, как автомат, движимая инстинктом выживания. Следовать за Анджело было нелегко, хотя она и была благодарна за то, что побег требовал от нее полной сосредоточенности и самоотдачи. Наконец показалось, что прошли часы, — Анджело поздравил ее.