— Почему же? — удивилась Ифигиния.

 — Беркли находится за городом, занят текущими делами… — пробормотал он, барабаня пальцами по каминной доске. Не мог же он, в самом деле, объяснить им, что Беркли сейчас в Девоне, роется в прошлом Ифигинии! — Но в скором времени он вернется и немедленно приступит к поискам.

 — Вы действительно не хотите, чтобы мы обратились к мистеру Мэнварингу? — переспросила Ифигиния. — Он великолепно справляется с расследованиями и, без сомнения, добудет нам подробнейшую информацию. Не правда ли, Амелия?

 — Да, — подтвердила кузина. — Он великолепен.

 — Нет, — решительно возразил Маркус. — Беркли все сделает сам. — Он перевел взгляд с Ифигинии на Амелию. — Как давно вы работаете с мистером Мэнварингом?

 — Вот уже три года, — ответила Ифигиния. — Он отличный поверенный. А почему вы спрашиваете?

 — Да так, — пожал плечами Маркус. — Я вдруг подумал, что поверенный прекрасно осведомлен о личной жизни своих хозяев.

 Ифигиния нахмурилась:

 — Но, милорд, мистер Мэнваринг заслуживает абсолютного доверия. Надеюсь, вы не подозреваете его в шантаже?

 — Конечно, нет. Я всего лишь размышляю вслух. — Маркус помолчал. — А вдруг, прослужив у вас так долго, этот джентльмен узнал о вашей тетке нечто такое, за что можно потребовать хорошие деньги?

 — Ни в коем случае! — с неожиданным пылом возразила Амелия. — Мистер Мэнваринг — истинный джентльмен, сэр! Душа его чиста, и поведение безупречно. Он просто не способен на подобные поступки!

 — Амелия права. — Красивые бровки Ифигинии соединились в тоненькую полоску. — Мистер Мэнваринг — порядочный, в высшей степени достойный молодой человек.

 Маркус понял, что нет никакого смысла убеждать кузин в обратном: некоторые люди носят личину порядочности лишь для того, чтобы скрыть недостаток элементарной честности.

 — Отлично, — примирительно сказал он. — Раз он ваш поверенный, я должен полностью положиться на ваше мнение о нем.

 — Совершенно справедливо, — недовольно буркнула Ифигиния.

 — В любом случае, — невозмутимо продолжал Маркус, — даже если он и шантажировал леди Гатри, то уж никак не мог бы выведать тайну моей знакомой.

 — Разумеется! — слишком сладко улыбнулась Ифигиния. — Но ответьте, милорд, означает ли, что родившиеся у вас подозрения относительно мистера Мэнваринга снимают с меня обвинения в злодействе?

 — Хотя я мог бы предположить, что вы устроили маленькое ночное представление лишь для того, чтобы направить меня по ложному следу, тем не менее я считаю это маловероятным.

 Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

 — Огромное вам спасибо, милорд. А вам никогда не приходило в голову, что и я, в свою очередь, могу представить события таким образом, что подозреваемым окажетесь именно вы?

 Он почувствовал внезапное раздражение.

 — Не смешите меня, мадам.

 — Что же здесь смешного? — вызывающе спросила она. — Вы запросто можете быть вымогателем.

 Она говорит совершенно серьезно, ошеломленно подумал Маркус. Он отлично знал, что на протяжении многих лет за ним тянется длинный шлейф сплетен. Куча легенд сложена и о его дуэли, и об убийстве Линтона Спалдинга.