Она говорит совершенно серьезно, ошеломленно подумал Маркус. Он отлично знал, что на протяжении многих лет за ним тянется длинный шлейф сплетен. Куча легенд сложена и о его дуэли, и об убийстве Линтона Спалдинга. Но еще никто никогда не повторял этих сплетен в его присутствии вслух — просто не осмеливался…

 — Вы либо очень глупы, либо очень дерзки, Ифигиния. В любом случае вы заходите слишком далеко.

 — Или недостаточно далеко, — спокойно парировала она. Амелия встревоженно взглянула на кузину:

 — Право, Ифигиния, это ничего не даст нам…

 — Напротив. — Ифигиния впилась суровым взглядом в лицо Маркуса. — Я хочу высказать свое предположение. Давайте-ка обратимся к фактам. Вы слывете человеком крайне безжалостным, милорд, а кроме того — удивительно умным. Без сомнения, вы достаточно умны для того, чтобы годами разнюхивать чужие секреты.

 — Довольно, Ифигиния. — мягко предупредил он. Она сделала вид, что не слышит.

 — Вы могли рассылать письма с угрозами. Вы также могли быть и человеком в плаще, который запер меня в склепе минувшей ночью.

 Холодное бешенство охватило Маркуса.

 — Я не потерплю оскорблений, мадам.

 — А разве вы не оскорбляли меня на протяжении двух дней?!

 — Ваши действия с самого начала вызывали подозрения. Вы разъезжали по всему Лондону, выдавая себя за мою любовницу. Пробирались в кабинеты джентльменов и обыскивали их столы. Интересовались галереей Лартмора. И наконец заявились в полночь на кладбище, прихватив пять тысяч фунтов, которые потом внезапно испарились.

 — Ради Бога, — прошептала Амелия. — Перестаньте, это же ни к чему не приведет.

 — Нет, приведет! — отрезала Ифигиния. — Наш спор докажет их сиятельству, что его поступки могут выглядеть со стороны не менее подозрительными, чем мои.

 — Но я не вымогатель, черт вас возьми! — сурово сдвинув брови, вознегодовал Маркус.

 — Об этом я никогда и не думала! — фыркнула Ифигиния. — Я лишь… строила предположения.

 Маркус резким движением отстранился от камина, пересек комнату и остановился прямо перед Ифигинией, сидевшей на греческом диванчике:

 — Мужчина, позволивший себе подобные предположения, неминуемо погибает.

 — Вполне допускаю, но, во всяком случае, не от вашей руки! Вы слишком умны, чтобы посылать вызов из-за подобных пустяков.

 — Вы считаете мужскую честь пустяком?

 — Конечно же, нет, как, впрочем, и женскую. Но нельзя защитить свою честь на дуэли, верно? Истину не устанавливают с помощью пуль.

 Маркус наклонился над ней, упершись одной рукой в подлокотник дивана, а другой — в его выгнутую спинку. Ифигиния оказалась зажатой в уголке.

 — Однако метко пущенная пуля замечательно успокаивает сплетни, что, согласитесь, тоже немало.

 — Очень и очень сомневаюсь. Сплетни просто становятся более приглушенными. А кроме того, разве вам не наплевать на то, о чем судачат в обществе? Нам с вами сказочно повезло, милорд: у нас с вами врожденный иммунитет против этой заразы. Или я ошибаюсь?

 — Всему есть границы, Ифигиния. Сейчас вы перешли границы моей снисходительности. Фиктивная любовница не смеет заходить так далеко.

 — Откуда вам знать, сэр? Вы же говорили, что у вас никогда не было фиктивной любовницы.

 Амелия решительно подняла руку:

 — Пришло время положить конец вашей глупой перепалке, пока она не стала еще более неприличной.