— Есть что-нибудь интересное на чердаке? — спросила она.

— Абсолютно ничего, — с подчеркнутым безразличием сказал Джаррет. Подобрав овощи, он бросил их на стол и стал озираться в поисках ножа.

— Что, если налить немного воды из этого чайника в один из котелков?

Ренни сделала то, что он просил, но при этом расплескала воду на всем пути от очага до стола. Когда Джаррет сердито посмотрел на созданный ею беспорядок, она ответила ему невинным взглядом.

— Миссис Каванаг очень редко разрешает мне помогать на кухне. Наверно, я для этого слишком неуклюжа.

Он смерил ее лукавым взглядом.

— Скорее всего, ты так неуклюжа потому, что не хочешь помогать.

— Могет быть, — ответила она, подражая речи Дансера. Ренни просмотрела кладовую старателя и отложила в сторону приправы и специи.

— Мне кажется, их стоит проверить дважды, прежде чем ты добавишь это в жаркое. Я не знаю, что представляют собой некоторые вещи. Мы можем сами себя отравить.

Она расставила все коробочки и баночки со специями перед носом Джаррета, продолжавшего чистить и нарезать картошку.

— Пахнет как будто нормально, — сказал он, все обследовав.

Ренни закрыла все крышки и села.

— Что у него с лицом?

— Взрыв в шахте. Это случилось очень давно. Когда в пятьдесят восьмом году здесь открыли россыпное золото, Дансер был в составе первой группы. По крайней мере мне так сказали те немногие, кто его помнит по тем временам. Он не очень разбирался в горном деле и еще меньше во взрывчатых веществах. Тогда еще не было динамита и любой серьезный шахтер вынужден был использовать нитроглицерин. Может быть, ты знаешь, какой он неустойчивый.

— Мне самой доводилось им пользоваться.

Синие глаза Джаррета сузились, брови сошлись на переносице. Он сурово посмотрел на Ренни, на след от разлитой воды, затем опять на Ренни.

— Поразительно, — тихо сказал он, качая головой.

— Нет, правда.

— О, я тебе верю. Просто это поразительно, вот и все. Он подтолкнул к ней лук и репу и подал нож.

— Нарежь это и не трогай свои пальцы. Я пока отрежу оленины.

Ренни сморщила нос, но не стала отказываться.

— Значит, Дансер все эти годы после несчастного случая оставался один?

— Это так, время от времени он принимает подарки от тех, кому когда-то помог, но очень редко появляется среди людей. Как видишь, здесь не так-то много вещей, привезенных из города.

— Перед тем как найти золото, он был медиком?

— Не похоже. Тому, что он знает о лечении болезней, он выучился сам или научился от индейцев.

— А откуда шинель, которую он носит? И ножны? Он что, воевал?

— Не думаю. Его ранило при взрыве еще раньше. Вероятно, он снял их с какого-то замерзшего дезертира, который забрел сюда. Это совсем немного добавляет к той атмосфере безумия, которую он создает.

Несомненно, Дансер ее действительно создавал. Другим ее аспектом был его резкий, почти яростный смех. Дребезжащий голос, звук которого напоминал скрип железа по стеклу, довершал картину.

— Он очень осторожно прикасался ко мне, — тихо сказала Ренни.

— Это другая его сторона, благодаря которой мы смог ли сюда попасть, но не заблуждайся: он не шутил, когда он говорил, что убьет меня, чтобы ты могла уйти. Я думаю, он может это сделать.

— Джаррет! Но ведь ты же сказал ему, что я убийца. Почему он может так поступить?

Джаррет отложил нож и долго-долго смотрел в глаза Ренни.