— Ты иди, — сказал Дансер, — Тащи ее унутрь. Я позабочусь о лошадях и о твоих припасах.

Джаррет поднял Ренни и понес ее к двери. Открыв дверь здоровым плечом, он вошел в дом, и тут же уронил женщину на пол.

— Ну, большое тебе спасибо, — прошептала она, поднимаясь на ноги.

— Твое счастье, что я не уронил тебя прямо в снег, — сказал Джаррет, встряхивая рукой.

— Твоя рука?

— Хмм-мм. — Джаррет работал пальцами, сгибая и разгибая их, и одновременно внимательно рассматривал хижину. Здесь был каменный очаг, который Дансер использовал для отопления и приготовления пищи. Золотоискатель не утруждал себя такими радостями жизни, как плита. Насос также отсутствовал, и его означало, что вода набиралась прямо из ручья.

Мебель, сделанная из сосны, была довольно тщательно обработана. Стол имел ровную, гладкую поверхность и правильные, совершенно прямые углы. Два стула с высокими веревочными спинками были отшлифованы песком так, что на поверхности дерева проступала его структура. На стене около очага висели котелки и чайники, стеганое одеяло из цветных лоскутов лежало на кровати. Глаза Джаррета переместились с кровати в сторону лестницы, ведущей на чердак. Он уже собирался выяснить, как Дансер использует чердак, когда услышал шаги старателя, и подтолкнул Ренни к кровати.

Ренни легла на бок поверх одеяла, слегка подтянув колени к груди и сложив руки на животе. Разочарование и Досада, как живые существа, грызли ее изнутри, и изображать больную ей было не так уж и сложно.

Ренни не сознавала, как сильны были ее ожидания, до тех пор пока она не переступила порог хижины Дансера и не увидела, что здесь нет никаких следов ее отца. Она, правда, говорила Джаррету, что не готова к такому исходу, и так и оказалось. Как ни малореальна была другая перспектива, Ренни всегда видела ее в своем сознании: она падает в объятия своего отца/вознагражденная за упорство и целеустремленность.

Боль в сердце Ренни прорвалась тихим стоном. Он был совершенно настоящим.

Дансер перевел взгляд с Ренни на Джаррета.

— Я оставил твои припасы под навесом. Иди и возьми, чего нужно.

Он снял перчатки и бросил на стол.

— Я поищу для нее какой ни на есть отвар. У мене есть пара трав, они могут ей помочь.

Джаррет не хотел оставлять Ренни одну, но не мог позволить себе это показать. Он вышел наружу.

Дансер подождал, пока дверь закрылась, и стряхнул с себя шинель.

— Энтот парень тобе не верит, — сказал он, — Он думает, что ты встанешь и убегешь. — Дансер задумчиво посмотрел на Ренни. — Могет быть, он и прав.

Ренни открыла глаза и захлопала ресницами. Дансер поглаживал свою длинную черную бороду. Ренни понимала, что та боль, которую она действительно сейчас испытывала, ей на руку, но не знала, будет ли этого достаточно. Она не была актрисой я никогда раньше не собиралась ею быть.

— Я бы ушла, — сказала она срывающимся голосом и облизнула пересохшие губы. — Но не могу.

— Мотет быть, ты мене дурачишь, — сказал Дансер и отвернулся. Он принялся шарить по открытым полкам, переставляя с места на место кувшины, бутылки, банки, пока не нашел то, что искал. К тому времени, когда он расставил все на столе, Джаррет вернулся в хижину. Когда Джаррет подтащил к себе стул и уселся на него верхом, Дансер даже не взглянул в его сторону.

— Она иию здесь, — сказал Дансер.

— Вижу, — ответил Джаррет.

Дансер достал из каждой банки по щепотке каких-то трав и кореньев и растолок их все вместе в фарфоровой ступке.