— Милка, привет, ты как там?

 Для Надежды у меня время всегда найдется, тем более она по пустякам людей дергать не будет.

 — Здравствуй, Надя, да я тут работаю. Боря работу принес на компьютере, сделать надо побыстрее.

 — Да? А я в сомнении нахожусь, письмо странное получила.

 — Давай, заходи.

 Вскоре явилась Надежда, вид у нее был недоуменный.

 — Вот посмотри, что тете Нюре по почте сегодня пришло.

 Я прочитала письмо, а Надежда, не дожидаясь вопросов, ввела меня в курс дела, что тетя Нюра попросила ее навещать кота и велела все письма вскрывать, мало ли какие важные известия будут.

 — Вот такое послание, сегодня ночью готовится ограбление тети Нюриной комнаты, если верить неизвестному доброжелателю.

 — Чушь какая-то! Кому нужно грабить бедную старуху? Ерунда все это, розыгрыш! Подростки начитались детективов и хулиганят!

 Надежда внимательно рассматривала письмо.

 — Ну что ты, какие подростки. Где ты видела, чтобы подростки так выражались? Во всем письме ни одной ошибки и обороты грамотные. Нет, образованный человек это писал. А подростки уж наклеили бы тогда слова из газет, как в американских фильмах, или по телефону позвонили. В общем, так или иначе, а я сегодня там собираюсь ночевать, кота стеречь. Неудобно перед старушкой, она мне доверила свое животное, а вдруг злоумышленники на кота польстятся? Потому что я сильно подозреваю, что никаких других ценностей, кроме Тимоши, у тети Нюры в комнате нету.

 — А может, это сосед решил тете Нюре подгадить? Ты говорила, они не ладят.

 — Ну уж ему-то такое письмо точно никогда не составить. Да к тому же он в последнее время тихий. А мне вот что в голову пришло. Если и правда кто-то собрался к тете Нюре ночью в комнату забраться, то почему он соседей не боится?

 Значит, соседей должны под каким-либо предлогом удалить. Стало быть, надо покараулить, если соседей к ночи дома не будет, тогда точно что-то готовится.

 — Тогда я с тобой, Надежда, ночевать буду и Борьку моего тоже возьмем!

 Какой-никакой, а все-таки мужчина.

 — Ну уж, какой-никакой! Для тебя-то он самый лучший, вон как сияешь.

 Все у вас хорошо?

 — Да, одинокая жизнь не для меня оказалась, видно, надо нам обратно сходиться, он-то прямо мечтает об этом.

 — Значит, так договоримся. Вечером звоните мне на квартиру к тете Нюре, я там буду, а потом решим.

 Я шла по подземному переходу, вокруг стояли лоточники, продавцы газет, котят, щенков и разной прочей мелочи. Их рекламные выкрики сливались в один ровный гул:

 — А вот котеночек персидский, отдам недорого!

 — Лотерея, лотерея!

 — Дама, вытащите за меня билетик, у вас, я знаю, рука легкая!

 — Щенки кавказской овчарки с родословной! Вот фотография матери!

 Фотография была подлинной, только мать явно не та и родословная фальшивая, но щеночки симпатичные.

 — Граждане! Покупайте газету «На дне» — единственную газету городских бездомных!

 Я проскочила было вперед, но что-то заставило меня затормозить, потому что голос, кричавший про газету, был мне хорошо знаком. Эти блеющие интонации… Я подошла поближе к продавцу и не поверила своим глазам: передо мной небритый, в рваной одежде сидел на ящике Лерин муж, держа в руках стопку газет. Возле него сидела огромная немецкая овчарка, такая же неухоженная.

 — Привет!

 — Дама, купите газетку! — Он делал вид, что не узнает меня.