— А что, неплохо, — оценил Чекалин. — Иные на таких машинах в обком на работу ездят, а наш герой — на рыбалку.

Местечко было уединенное. Живописные сосны возвышались над обрывом. Журчала вода на перекатах. Каинка делала крутой загиб, и казалось, что это две речки протекают рядом. Мужчина в облезлой замшевой куртке сматывал спиннинг. Видно, что-то сорвалось. Поблескивала блесна серьезного размера (видимо, ерундой этот рыбак не занимался). Мужчина снова закинул, нажал стопор и пристроил спиннинг под углом в рогатину. Течением снесло блесну, леска натянулась. В садке, погруженном в воду, что-то бурлило, переваливались рыбьи бока.

Рыболов покосился на гостей без особого радушия. «Средний рост, средний возраст, — машинально отметил Павел, — и лицо такое усредненное — в толпе не выделишь. Отличные приметы. Кассирша в будке могла видеть именно его. А также любого другого. Чем мы занимаемся?» — грустно подумал Болдин.

— Милиция, — сказал Чекалин, предъявляя удостоверение. — Нетребин Юрий Николаевич? Есть разговор.

— Так повесткой вызывайте, если хочется поболтать, — проворчал рыбак. — Выходной день у человека, не видите?

— Хорошо, — покладисто согласился Болдин. — Повесткой так повесткой. Правда, ваш статус в этом случае может измениться, да и на работе придется выкручиваться. Но если для вас это не нормально…

— Чего хотели-то? — Мужчина исподлобья разглядывал непрошеных гостей. — Если по поводу Герасимова, то это точно не ко мне.

Он был спокоен, только малость раздражен. А может, старался казаться спокойным. Но напряг в человеке все же чувствовался. С самообладанием, в отличие от Бугаева, все было в порядке. Возможно, и с благоразумием тоже.

— Разве? — удивился Чекалин. — А нам известно, что вас с Герасимовым связывали общие дела.

— Конечно, связывали, — всплеснул руками Нетребин. — Он бухгалтер, я — зам по снабжению. Практически каждый день — и исключительно, заметьте, по рабочим вопросам. В чем мое преступление?

— Боже упаси, Юрий Николаевич. То есть к махинациям, связанным с воровством запчастей и прочего автомобильного хозяйства, вы отношения не имеете. Хорошо, мы это зафиксируем.

— Издеваетесь? — мужчина демонстрировал праведное негодование, которое, впрочем, умело купировал. — Вы о чем говорите?

— Мы просто задаем вопросы. Простите, если ущемили ваше достоинство. Махинации на автобазе нас волнуют в последнюю очередь. Мы расследуем убийство гражданина Герасимова и членов его семьи. Вы, конечно же, знаете, что произошло. Вас ни в чем не обвиняют, успокойтесь. Просто пытаемся понять, за что его могли убить. Одна из версий — темные дела на автобазе. Что-то с кем-то не поделил — и вот результат.

— Во-первых, — сказал Нетребин, не меняясь в лице, — лично я ни в каких махинациях не замешан. Во-вторых, никогда не замечал, чтобы Алексей Гаврилович участвовал в чем-то подобном. Он был глубоко порядочным человеком, хотя и имел непростой характер. Да, общаться с ним было трудно. Но свою работу он всегда выполнял добросовестно и честно.

— Но вы, мягко говоря, не любили друг друга, верно?

— Это повод расправиться с ним и его семьей, включая ребенка? — Нетребин вспыхнул.