Трое исчезли — и со всеми потрохами, больше их не видели. Павел листал обрывки дела, пытался за что-то ухватиться. Опросы свидетелей — все фамилии незнакомые. Работали эксперты на месте пропажи, несколько актов, подпись Короленко. Сняты отпечатки пальцев — с котелка, с удочек, с пустой пачки сигарет «Ватра», валявшейся в скомканном виде под тальником.

Что за люди пропали? Их фамилии удалось обнаружить, но не сразу. И опера с этим долго возились — на озере никаких паспортов не осталось. Некие Топорков Виктор Валерьевич, Топоркова Светлана Валерьевна — видимо, брат и сестра. Плюс некий Галицкий Герман Матвеевич — напротив фамилии последнего значился в скобках вопросительный знак.

За ответами пришлось идти к эксперту Короленко.

— А бутылка? — не понял Петр Анисимович. — Приходишь с вопросами, а элементарную процедуру игнорируешь. Ладно, шучу, но в случае чего будешь должен. Объясни, зачем ты поднимаешь это дело? Мы всеми силами старались про него забыть, и КГБ нам всячески в этом помог. Никто не знает, чем все закончилось, и закончилось ли вообще. Лично нам безразлично.

Эксперт казался напряженным, украдкой всматривался в лицо собеседника, тщательно выверял слова.

— Дай-ка вспомнить, дружище… Что ты мне суешь эти бумажки? — Короленко недовольно засопел, но все же нацепил на нос очки, принялся освежать в памяти нюансы. — А, ну конечно, теперь вспоминаю. Хотя и не скажу, что это было как вчера… Отпечатки пальчиков мы сняли, по ним определили двоих из числа пропащих. Топорков и… Топоркова. Сводные брат и сестра — видимо, по отцу. Лет по тридцать им было, кто по профессии, не помню, но публика ушлая, раз отпечатки засветились. Что-то связанное с мошенничеством, азартными играми, перепродажей произведений искусства — точно не помню. На вид обычные люди, душевные, приятные в общении, могут поддержать любой разговор — вплоть до расщепления ядра. Новое поколение криминального элемента, так сказать — не разрисованные зэки с финками, матерящиеся через слово. На основании этих данных Комитет и забрал у нас дело — объяснили, что мероприятие всесоюзного масштаба, и нечего тут лезть с нашим провинциальным рылом…

— А третий, Петр Анисимович?

— А отпечатков третьего в базе не было, — простодушно объяснил эксперт. — Случай помог. Эти трое ведь не сразу пропали. Прибыли на автобусе, до бережка дотопали, лагерь разбили. Целые сутки их люди видели. С кем-то пообщаться успели — по крайней мере, этот третий. Потом, когда народ опрашивали, один местный товарищ узнал человека, тот по берегу со спиннингом ходил, таскал щурят. Поговорили даже, хотя тот особого интереса к беседе не проявлял. Оба оказались местными художниками, представляешь? Звезд с неба не хватали, но рисовали неплохо, даже в каких-то обществах состояли. У местного товарища фамилия была бесхитростная — Иванов, у второго — Галицкий. Первый, как сейчас помню, натюрмортами увлекался, второй пейзажи рисовал… Нет, писал, верно? — Эксперт задумался. — Картины не рисуют, а пишут, по морю не плавают — ходят…

— А в театре не работают, а служат, — добавил Павел. — И что с этим гением станковой живописи?

— Да какой там гений, — отмахнулся Короленко. — Были бы гении, не торчали бы в нашем захолустье. В общем, товарищ Иванов, гулявший по берегу, опознал старого знакомого Галицкого и провел с ним беседу. Вернее, пытался. Галицкий уклонился от разговора, отделался общими фразами — дескать, потянуло на день-другой в родные места.