ТАМ все равно другие мерки и критерии, и, кроме них, нельзя руководствоваться никакими иными… Такие, как этот Колчан и я, – пришельцы из другого мира, сознание которых было пересажено в тела ранее живших здесь людей. Так неужели мы должны быть судимы по здешним законам? И почему наши души должны оставаться человеческими, если как люди мы уже однажды умерли?!»

И тогда Вадим шагнул к Колганову, протягивая руки. Колчан всхлипнул, как обиженный ребенок, и кинулся в распростертые объятия «отца».

– Ты не думай, пап, – шептал он, уткнувшись лицом в грудь Вадиму. – Я не боюсь смерти… Это всё для видимости – и охрана, и телохранители… Я просто решил хоть немного изменить этот мир – но это так непросто, папа!..

– Я знаю, – наконец разжал губы Вадим, и Колганов вздрогнул, не узнав голоса того, кого он считал отцом. – Я знаю…

И, прежде чем Колчан успел что то сделать, он изо всех сил обнял его и закрыл глаза…

Едва Колганов рухнул замертво, Вадим отключил сканер, который в течение всего его разговора с мафиозным авторитетом считывал невидимым лучом портрет Колчана, записывая его в память, и «надел» на себя образ своего недавнего собеседника.

Уверенным шагом, стараясь подражать походке Колчана, он вышел в зал, где к нему сразу же подскочили телохранители.

– Домой, шеф? – подобострастно осведомился Лысый.

Вадим важно кивнул.

– А ваш отец? – удивился другой охранник.

Вадим неопределенно махнул рукой и решительно направился к выходу.

Охранники переглянулись и гурьбой бросились за ним.

У входа стоял длинный черный лимузин, и водитель в строгом костюме с галстуком стоял, услужливо придерживая открытую заднюю дверцу.

Вадим сел на заднее сиденье, и охранники было сунулись вслед за ним, но он красноречиво захлопнул дверцу у них перед носом и махнул рукой на казино: оставайтесь, мол, там.

Ничего не понимающие громилы топтались на месте, пока лимузин отъезжал от «Золотой подковы».

Едва казино осталось позади, Вадим постучал в прозрачную шумонепроницаемую стенку, отгораживавшую салон от места водителя. Когда водитель обернулся, Вадим сделал ему знак остановиться и выбрался из машины. Вошел в первое попавшееся заведение – им оказался модный бутик, – стянул с себя «шлем», взял не глядя с вешалки первый попавшийся костюм и переоделся в примерочной кабине, швырнув в урну свои брюки и куртку…

Потом расплатился и вышел из магазина, чуть не столкнувшись с водителем, которому, видимо, телохранители уже успели сообщить по телефону о том, что настоящий Колганов мертв. Водитель устремился, озираясь, в зал, а Вадим свернул за угол и растерялся в переулках…

Глава 9

Все воскресенье он отсыпался, восстанавливая затраченную нервную энергию.

Но перед тем как залечь в постель, он отключил телефон и дверной звонок. «Пусть весь мир катится в пропасть, – решил он. – Я больше не могу, мне нужен отдых…»

Как ни странно, никто не пытался его беспокоить. Крейлис словно забыл про него.

Ну и пусть…

В понедельник он выбрался «прогуляться». Вначале он шел бесцельно, не приглядываясь к прохожим. Потом его внимание привлек старик, спускавшийся на слабых, больных ногах по ступенькам в подвал жилого дома, держа в руке пакет молока и приговаривая: «Кыс кыс кыс… Ваша мамка пришла, молока принесла… Где же вы, хвостатые и полосатые?»

Сердце Вадима мгновенно облилось кровью. Оглядевшись, он понял, что грех было бы упускать такой случай.