|
И однажды он сумеет воспротивиться зову, который исходит от умерших. А обретя свободу выбора, он начинает делить тех, кого он должен был воскресить чисто инстинктивно, «автоматом», на достойных и недостойных. А впоследствии он замахивается не только на свеженькие трупы, но и на тех, кто давным давно превратился в прах. И вот тогда «воскреситель», сам того не подозревая, порождает зло, потому что возвращенные к жизни проклинают его и во что бы то ни стало стремятся вернуться обратно… И я подозреваю, что сделать это они могут только тогда, когда самого «воскресителя» не будет в живых… Так?
– Да, это так, – отозвался Вадим. – Меня действительно нельзя теперь убить никаким способом – я уже пробовал… Пока есть ты, буду жить и я… – Так уж устроен этот мир, сынок, – вздохнул Иван Дмитриевич. – Добро и Зло всегда идут рука об руку… И одно без другого не может существовать… – И кто же из нас, по твоему, представляет Добро, а кто – Зло? – поинтересовался Вадим. Иван Дмитриевич только махнул рукой. – Я думаю, что в каждом из нас и того, и другого предостаточно, – сообщил он. – В конце концов, мы оба с тобой виноваты, но я – чуть больше, чем ты… Ведь это я породил тебя… второй раз… Значит, мне и отвечать за все. Так что стреляй в меня со спокойной душой, Вадя… Вадим почувствовал, как его сердце сжимает невидимая жилистая пятерня. – Послушай, папа, – сказал он, кусая губу. – А может, не надо?.. Вот ты сказал: мы с тобой виноваты. Значит, ты все еще воспринимаешь смерть как наказание за свои грехи и ошибки. А на самом деле смерть – нечто иное, и она не может, не должна быть ни наказанием, ни наградой!.. Это всего лишь – итог, подведение черты под тем, что человек успел сделать в своей жизни… Я тоже успел кое что понять, папа… после своего возвращения сюда… И, мне кажется, главное – что человек должен уходить из этого мира в ТОТ с чистой совестью и сознанием выполненного долга… К сожалению, это бывает слишком редко. Люди не успевают реализовать себя и свои возможности, потому что кто то или что то прекращает их существование на этом уровне. Наверное, поэтому и возникли чудотворцы воскресители, чтобы люди могли вернуться и исправить допущенные ранее ошибки. А раз так, то, значит, ты и тебе подобные – последняя надежда человечества стать хоть немного лучше, изменив свою жизнь!.. Так имею ли я право лишать людей этой возможности? Иван Дмитриевич покачал головой. – Нет, сынок, – сказал он. – Ты не прав. Мой Дар – это аномалия, естественная или сверхъестественная – не в этом суть… Тем он и аномален, что внушает людям ложную надежду на возможность вечной жизни. Сам подумай: ведь если знать о том, что смерти для тебя не существует, потому что за ширмой прячется добрый дяденька воскреситель, то какой смысл стараться прожить свою жизнь достойно и полезно? Все равно тебя вернут с того света и ты будешь продолжать свое существование. А если не вернут, то насладишься беспроблемным бытием в райских кущах… Вот и получится, что каждый отныне будет жить так, как пишут черновик. А человек должен жить набело, Вадя… И, к сожалению, он так устроен, что ему обязательно требуется оценка того, что он успел сделать. Не на этом, так на том свете. Основатели религий хорошо это знали и использовали… Они помолчали. – И вот еще что, – наконец сказал Иван Дмитриевич. – Ты представь себя на моем месте… Да, я умею вернуть к жизни любого мертвеца. Но при этом я вынужден действовать тайно, потому что не хочу, чтобы меня прибрали к рукам и использовали в своих шкурных интересах негодяи разных мастей. А именно это случится, если мир обо мне узнает… Но скрываться в подполье нельзя до бесконечности, Вадя, и когда нибудь они меня все равно вычислят и поймают. |
