— Послушайте, — сказал Бейн, вставая. — Вы знаете, что сказала Она. Не бывает ничего слишком ничтожного, чтобы это могло влиять на погоду. Достаточно и одного человека, но в надлежащий момент.

— Но здесь нас трое, — сказал Брокандо.

— Тем лучше!

— О, черт! Думаю, я лучше пойду с вами, — вздохнул Писмайр, — хотя вы делаете глупости.

— А можно мне тоже пойти? — спросил Аулглас.

— Понимаешь ли… — сказал Бейн. — Представляешь, что будет, если в этом штурме будет участвовать пятеро? И, если мы правы, это не имеет значения. Но если мы правы… то что еще мы можем предпринять? Бегать вокруг и кричать? Попытаться поднять армию? Давайте-ка выясним это теперь же.

— Как бы то ни было, стены дворца слишком высоки. И очень толстые, — сказал Писмайр.

— Ничто не остановит поуна, если он хочет куда-нибудь прорваться, — сказал Бейн. — Меня тоже!

— Я всегда так думал, — сказал Брокандо, во внезапно наступившей тишине. — А теперь знаю.

— Что знаешь, ради бога? — спросил Писмайр, совершенно потрясенный.

— Почему дьюмайи завоевали Ковер, — сказал король. — Это произошло потому, что время от времени они думали так же, как ты.

Через некоторое время Гларк спросил:

— Есть у кого-нибудь соображения, как попасть внутрь?

19

Снибрил тоже кое-что разузнал. Он узнал, какова власть сержантов. Кареус разыскал дворцовые кухни, потому что сержанты всегда знают, как найти кухню. Это была длинная комната с низким, почерневшим от дыма потолком, с полудюжиной очагов. А потом он разыскал главного повара, своего старого приятеля.

— Это Мили, — сказал он, представляя Снибрила огромному краснолицему однорукому мужчине со шрамом, пересекавшим нос. — Он был в армии, как и я.

— Он тоже был сержантом? — спросил Снибрил.

— Верно, — ответил Мили, ухмыляясь. Казалось, его шрам тоже ухмыльнулся. Обойдя вокруг стола, Снибрил заметил, что вместо одной ноги у Мили деревяшка.

— Принимал участие в дюжине кампаний, — сказал Мили, заметив его взгляд. — Потом однажды Кареус на руках вынес меня с поля боя, спас мне жизнь и сказал: «Мили, приятель, теперь тебе самое время выйти в отставку, пока от тебя осталось хоть что-нибудь, что можно отправить домой». Рад тебя увидеть снова, приятель.

— Странные вещи творятся, Мили, — сказал сержант.

— В самую точку. Всех начальников уволили в одночасье. Никто не видел Императора уже две недели. Он все время проводит в своих комнатах. Еду ему присылают туда.

— А эти советники, — сказал Снибрил. — Как насчет них?

— Их никто не видел, — сказал Мили, почесывая спину поварешкой. — Но однажды я пришел туда с подносом корма, и там воняло…

— Пахло моулами? — спросил Снибрил.

Несколько остальных поваров подошли и с интересом прислушивались к их разговору. Все они были очень похожи на Мили. Их было с полдюжины, но рук, ног, ушей и глаз могло хватить только на четверых здоровых и целых людей. И у большинства были шрамы, они так расчерчивали их лица, что на них можно было сыграть в крестики-нолики.

— Верно, — сказал Мили. — Я много раз бывал поблизости от моулов, чтобы понять, чем там пахло. И нам это не нравится. Но нас только горсточка. Если бы у нас было еще несколько парней…

Кареус и Снибрил обменялись взглядами.