Александр Прозоров. Люди мечаСотник - 6
Пролог Речушка со вкycным нaзвaниeм Осетр делала здесь широкую петлю, огибая луг и подмывая высокий, поросший соснами берег. Над водой, рядом с небольшим песчаным пляжем, тянулся на несколько метров, чуть не до самой стремнины, трамплин: длинное сосновое бревно, поверх которого накрепко приколочена доска в ладонь толщиной. Вокруг пахло смолой, хвоей, дымом и чуть кисловатым печеным мясом. Самый аппетитный аромат тянулся от небольшого костерка. Точнее, от россыпи углей, над которыми на сверкающих сталью шампурах запекалось порезанное щедрыми ломтями мясо. В двух шагах от костра лежал широкий ковер, на котором сидела, поджав под себя ноги, молодая женщина, голубоглазая и курносая, в белом шелковом бюстгальтере с тонкими кружевами поверх упругих чашечек и свободных шелковых трусиках. За ее загорелые плечи опускалась длинная русая коса, а в руках женщина держала толстую книгу в кожаном переплете, с тисненым на обложке золотым православным крестом - молитвенник. - И-и, эх! - жалобно скрипнула доска трамплина, и спустя секунду послышался громкий плеск. Потом новый всплеск, но уже более тихий. - Эх, хорошо! Из реки на пляж вышел гладко выбритый мужчина лет тридцати в полотняных трусах со свисающими вперед завязками, заменяющими резинку, упал на песок: - Ух, какой горячий! Солнечные лучи осветили множество рубцов, испещряющих спину во всех направлениях, короткие темные волосы, сильные руки с тремя оспинами давних прививок у плеча. Мужчина подгреб песок себе под грудь, поднял голову: - Искупалась бы, Настя? Жара ведь жуткая! - Благодарствую, государь мой, - со скромной улыбкой кивнула женщина. - Зной меня, милостью Божьей, не томит. Я посижу. - Ну, как знаешь… - мужчина поднялся, подошел к костру, повернул шампуры с мясом. - Скоро дойдут. Внезапно издалека звучно пропела труба. Купальщик выпрямился, задумчиво вглядываясь за взгорок, ограничивающий луг, потом кивнул женщине: - Накинь что-нибудь, Настя. А я пойду, песок смою. Он пробежался по трамплину и вниз головой ушел в воду, несколькими мгновениями спустя вынырнув и торопливо выйдя на берег. Женщина, поднявшись, одела через голову сарафан, накинула на волосы платок. Успела как раз вовремя, поскольку стоило ей повязать углы, как послышался гулкий топот, и через взгорок перемахнул всадник - верхом на вороном коне, в алых сафьяновых сапогах и шелковых малиновых шароварах, бордовом полукафтане, отороченном горностаем, из-под которого проглядывала кумачовая рубаха, а голову прикрывала шитая золотой нитью рубиновая тафья. Красных оттенков не имели только черная окладистая борода, да карие глаза. - Вот это да! - изумленно отер подбородок мужчина. - Да никак сам боярский сын Андрей Толбузин к нам в гости пожаловал? Это же какими судьбами? Дело пытаем или от дела летаем? Да ты слезай боярин, присаживайся к нашему шалашу. Сейчас как раз шашлычки поспеют. Пробовал когда-нибудь шашлыки, боярин? - Здравствуй, боярин Константин Алексеевич, - спрыгнул на землю гость, - и ты здравствуй, хозяюшка… Он отпустил коню подпругу, хлопнул его по крупу, отпуская пастись на луг, а сам подступил к ковру: - Про что это ты спрашивал, Константин Алексеевич? Слово какое-то странное. - Ша-а-ашлык, - нараспев повторил мужчина. - Есть такое блюдо на Кавказе. Границы-то русские, помнится, как раз туда должны к нынешнему году подойти? - Милостью Божией и мудростью государя нашего, - кивнул, принюхиваясь к мясу, гость, - ханство Астраханское ноне на верность Ивану Васильевичу присягнуло, черемисские князья и черкесские под его руку попросились, сибирский хан Едигер тоже власть московскую над собой признал… - Но шашлыком угостить никто не позаботился, - кивнул мужчина. |
